Предисловия нет
Как и следовало ожидать, книга Иисуса Навина следует за Пятикнижием Моисея и еще более очевидным образом связана с предшествующими ей произведениями, чем это могло бы показаться обычному читателю. Она начинается не просто упоминанием о времени и не просто переходным моментом, но с самого начала указывает на эту связь. Это не так выражено в английском варианте перевода, но является очевидным в еврейском тексте данной книги. Несомненно, Святой Дух писал ее с помощью другого слуги Бога, но Он продолжал нести то же свидетельство; теперь Он свидетельствует о том, к чему книга Второзаконие более тщательно подготавливает нас; ибо все то, что было высказано устами Моисея в книге Второзаконие, происходило накануне вступления сынов Израиля в обетованную землю. Здесь, как и везде в Писании, очень важно ясно представлять себе ту особую тему, которой касается Дух Бога в данной книге. Поэтому я сделаю несколько замечаний общего характера для того, чтобы как можно яснее (насколько Господь позволит мне) изложить ее вам.
Любой духовный человек, задумывающийся над данным вопросом, не может сомневаться в том, что то, о чем Дух Бога соблаговолил поведать нам в книге Иисуса Навина (если мы воспримем это как наше символическое благословение), вовсе не намекает на наш переход из мира сего на небеса. Нам всем доподлинно известно, что река Иордан обычно символизирует смерть, а переход через Иордан - переход человека после смерти из мира сего на небеса. Но не об этом здесь идет речь, хотя и этот вопрос очень важен для человеческой души. Однако, если вы свяжете этот отрывок с уходом на небеса после смерти, вы упустите главную цель Бога - представить нам это в связи с земной жизнью. Если мы отнесем это к будущему состоянию, то в настоящий момент данный отрывок, очевидно, не сможет быть истолкован в своем прямом смысле. Хотя, конечно, мы можем извлечь благословение из определенных отрывков Писания. Мы знаем, что даже те, кто связывает переход израильтян через Иордан с нашим отшествием на небеса с целью быть рядом со Христом, не стесняются ссылаться на спасение Раавой, описанном в 6-ом стихе 2-ой главы, словно они по крупице стремятся извлечь духовную пользу из каждой главы. Но теперь я говорю не о том использовании или толковании, с которым мы все согласны, а о том, что, возможно, некоторые должны узнать, и о том, что, я уверен, должны узнать мы все в то или иное время.
В этой книге нам сразу бросается в глаза и открывается ее истинная сущность или значение - то, что свершили сыны Израиля, перейдя через Иордан. Насладились ли они покоем? Как бы не так. Им все еще предстоял труд, и, более того, далее произошло столкновение с врагом, и было явлено не только долготерпение в вере, которому они были научены во время своего перехода через пустыню. Бог установил прекрасный духовный порядок, подвергнув души своего народа испытанию в то время, когда людей окружали голые пески и Он пребывал среди них. В этой пустыне они учились сами и их учил Бог; то был великий урок в течение сорока лет скитаний. Однако совершенно очевидно, если учесть все те обстоятельства, что это ни в коем случае не было действительным благословением. Бог присутствовал среди них, обращая в благословение каждое обстоятельство своим собственным милосердием, каждым своим словом, каждым своим делом и тем, чем Он был для своего собственного народа. Это было наиболее характерно и истинно для того древнего периода и того места действия; но в книге Иисуса Навина мы приступаем к рассмотрению истинного и очевидного благословения - к награждению израильтян божественными дарами, обещанными согласно обетованию их отцам, хотя и по прошествии срока, в течение которого сыны Израиля доказывали свою верность закону завета. Таким образом, сыны Израиля не только были освобождены от несчастий, им не только был дан Богом урок в пустыне - испытание им своего народа и исправление его, но Бог отдавал то, что обещал дать; и теперь Он исполнял обещанное в своей силе: Он вводил их в прекрасную цветущую землю хананеев. Но пока еще в книге Иисуса Навина мы слышим о войнах народа Израиля. И теперь этот простой факт выявляет свой истинный смысл. Ведь, несомненно, когда мы покинем этот мир, чтобы действительно воссоединиться с Господом, мы не будем вести войну. Поэтому ясно, что переход через Иордан сынами Израиля здесь вовсе не символизирует уход из этого мира, чтобы обрести покой в присутствии Бога, но намекает на полное изменение положения христиан в период их пребывания в этом мире. Как можно сказать о них, переходящих Иордан? Именно на это хочется указать в свете Нового Завета, по крайней мере насколько позволит нам Бог. Мы увидим, что божественный свет был пролит в изобилии, так, чтобы мы могли ясно увидеть намерение Бога.
Каждому думающему христианину вполне ясно, что существует прочное связующее звено между переходом через Красное море и переходом через Иордан. Это же обнаруживается и в смерти и воскресении Господа Иисуса; но имеются два ощутимо отличающихся друг от друга результата, которые представляют собой огромную важность, и их мы обязаны различать. Что касается перехода через Красное море, то он символизирует наше отделение от этого мира для Бога; переход через Иордан или смерть и воскресение Христа в этом плане символизируют нечто гораздо большее, а именно силу того колоссального труда по приведению нас к обретению нашего небесного благословения еще здесь на земле до перехода на небеса. Нам дано сознание, что мы созданы небесами; мы должны еще бороться, прежде чем наступит время покоя. В том и другом случае речь идет не просто о смерти и воскресении Христа, но это относится и к нам через Духа.
С одной стороны, переход через Красное море означает, что мы умерли со Христом и в осуществление праведности ожили для Бога через Иисуса Христа, нашего Господа. Таким образом мы получили оправдание как грешники и полностью освободились от власти дьявола. Нам больше не нужно бояться суда Бога. С другой стороны, переход через Иордан означает наше вступление в небесную обитель согласно всей полноте звания Христа. На основании этого Дух знакомит нас с небесным.
В связи с этим мы призваны возлюбить небесное, исполниться того, что, несомненно, является делом веры, но вместе с тем и реальностью, ибо это реально. Нет более печального заблуждения, чем предположение о том, что дела разума существенны, а дела веры нет. Нет ничего более верного, чем вера, нет ничего более постоянного, чем то, что опирается на Слово Бога. Благодать даровала нам во Христе Иисусе, нашем Господе, царство, которое несокрушимо. Считаю само собой разумеющимся то, что мы обязаны доверять Ему, нам самим нечего предъявить. Но разве мы беднее от этого? Несравненно богаче! Это счастье - научиться доверять глазам Бога, а не своим собственным; именно так и поступают верующие. Вера вовсе не ограничивает наш кругозор, а расширяет его бесконечно. Мы можем чего-то не увидеть (согласно такой мерке) и даже не заметить; но существует такая вещь, как развитие посредством Духа, открывающее нам нечто большее о Христе из писаний. Имея в Слове Бога, как и во Христе, нечто божественное, человек обретает возможность бесконечно развиваться и совершенствоваться. Именно к этому и приведет нас Христос, но не тогда, когда мы умрем в буквальном смысле этого слова, а когда познаем силу (значение) его смерти и воскресения (и не просто от дьявола, но и от самих себя). Таково значение истины, скрытой в переходе через Иордан. Суть дела заключается не в освобождении из египетского плена, ибо это было передано в переходе через Красное море. Здесь символически представлен этот мир - место действия и рабство дьявола, мир, который человек покидает, но за Иорданом находится вход в небесную обитель.
Поэтому мы вскоре обнаружим другую очень важную особенность, которой можем коснуться теперь мимоходом. Здесь имеет место образование, особо противоречащее предыдущему положению вещей. Пока народ шел через пустыню, ничего подобного не было. Ни один человек, рождавшийся в пустыне, не подвергался обряду обрезания; несомненно, там были и такие, которые были обрезаны раньше. Когда же они пересекли пустыню, обрезание нельзя было больше откладывать; тогда уже всех было необходимо обрезать. Поэтому теперь становится ясно, что речь идет о самоуправлении во Христе, который восшел на небеса и там воссоединил нас с собой; как раз это и подразумевается под переходом через Иордан и обрезанием. Таким образом, человек свободен вступать в то, что Бог дает свыше; и нет ничего, что препятствовало бы этому более, нежели неподавляемый и неумерщвляемый эгоизм. Обрезание поэтому имело место сразу же по переходе через Иордан. Однако теперь я несколько забегаю вперед; тем не менее мне кажется просто необходимым сказать эти несколько общих слов, чтобы вам было проще и легче представить себе существенную разницу между этими двумя случаями.
Ясно, что мы имеем общее основание при переходе через Красное море и Иордан, хотя оба этих случая имеют свои особенности. Все обнаруживается во Христе, нашем Господе. Только необходимо, чтобы мы не довольствовались смутным и общим представлением о том, что познали все это. Бог желает, чтобы мы знали, что мы обрели как его чада то, что Он дал нам. Бог не утаивает от нас ни одной доброй вести. Мы пренебрегаем его любовью, если не стремимся познать все, что Он открывает, и не радуемся этому.
Это и есть один из главных моментов книги Иисуса Навина; Израиль изображен здесь вступающим в обетованные владения, и не просто вступающим из дома рабства в унылую пустынную землю. Как же милостив Бог, что сопровождал их в пути по пустыне! Это был Бог, ведущий их по безжизненной земле в землю, на которую Он смотрел и которой мог насладиться, чего нельзя было сказать о пустыне. Он насладился тем, что увидел там свой народ. И Он, несомненно, явил им себя и показал, что именно Он вводит их в эту добрую землю; но тогда речь не шла о вступлении в дарованные благословения земли Еммануила. Об этом мы узнаем в книге Иисуса Навина.
А теперь давайте еще более подробно остановимся на некоторых подробностях 1-ой главы, о которых я буду говорить сейчас.
Моисей умер, и его место занял Иисус Навин; то есть Христа олицетворяют как мертвый, так и живой. Следовательно, сначала был Христос, выводящий из этого мира и ведущий через пустыню, а теперь Христос дан в новом образе - в образе вождя спасения, вставшего во главе Израиля на земле хананеев. Но, как мы знаем, с другой точки зрения, это есть тот же самый Христос, который был готов повести народ Бога в лучшую страну. Мы должны всегда помнить (что и является той истиной, на которую я уже указывал), что здесь речь идет не о смерти тела и отделении духа от него; но еще меньше это походит на условия воскресения. Не об этом, главным образом, говорится в книге Иисуса Навина. По этой же самой причине здесь показан не Христос, возвратившийся в славе, - Иисус Навин не символизирует Христа, который теперь в Духе ведет свой народ в землю, не символизирует силу Духа Бога, который, таким образом, соответствуя славе Христа, позволяет христианам познать и занять их место на небесах в сретении его. Короче говоря, Иисус Навин олицетворяет не того Христа, который явится сам лично, но Христа, действующего ныне в Духе и дающего нам принять и понять наше небесное блаженство.
И опять-таки в этой книге мы узнаем, что сначала имело место принятие того, что дарует Бог, а затем того, что люди должны были сделать своим собственным даром. Эти две очевидные истины делят книгу Иисуса Навина на две части. В первых двенадцати главах речь идет лишь о признании нами той великой истины, что, обладая по праву небесной землей, мы обязаны бороться за нее. Последняя часть данной книги показывает то, какие трудности нам предстоит преодолеть, когда мы примем истину; она же предупреждает и предостерегает нас от различных путей, на которых дьявол попытается ослабить наше ощущение благословения и помешать нам получить истинную пользу от него. Это право не должно оставаться лишь объективной реальностью - мы обязаны ценить и уважать наше небесное блаженство.
Согласно этому, данная книга делится на раннюю и более позднюю части. В 1-ой главе содержится кое-что другое, на что я хотел бы обратить ваше внимание. Бог, утвердив новую форму, в которой сила Христа должна была проявиться в Иисусе Навине, говорит: "Итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым. Всякое место, на которое ступят стопы ног ваших, Я даю вам, как Я сказал Моисею". Эта земля была дарована Богом, но ее нужно было завоевать; земля за Иорданом была открыта народу Бога. В книге, посвященной этому событию и преследующей в связи с этим особую цель, с самого начала в общих чертах говорится о том, как велика земля, протянувшаяся "от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата". Строго говоря, она простиралась далеко за пределы земли хананеев. Итак, мы обнаруживаем то, что замечательным образом согласуется с тем, о чем сказано в одном из посланий Нового Завета, где нам указано на ту небесную часть, которая отведена святым. В послании апостола Павла Ефесянам нет ничего более очевидного, чем те две особенности, о которых я собираюсь заявить.
Во-первых, Бог даровал нам небесные благословения в Господе Иисусе, и только вместе с ним, и даровал их теперь; и нет сомнений в том, что это есть именно дело веры, насколько это касается нас до пришествия Иисуса. Мы находимся на земле, но "благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах". И, во-вторых, та же самая глава указывает нам не только на землю хеттеев, но и на землю "от пустыни и Ливана сего до реки великой, реки Евфрата". Таким образом, Бог дает нам благословение щедрой мерой, благословение гораздо большее, нежели мы заслуживаем. Короче говоря, поскольку здесь представлен не просто символ Христа, а сам Христос, то и степень благословения соответственно увеличивается. Все (а не мера от всего) должно быть отдано во власть Христу; и если Христос станет главой вселенной, то станет и начальником над всем в собрании. По отношению к христианской церкви Он займет положение не меньшее, чем то, которое занимает Бог во всей вселенной. Таким образом, мы видим одну особенность - небесное соответствует земле хеттеев; но наряду с этим велика протяженность территории - от Ливана на севере до реки Евфрата, расположенной к востоку от него. Разве это не говорит нам о том, что Бог если вообще и дарует, то должен даровать божественным образом. Он сдержит свои обещания, но Он не может поступать недостойно себя. И как это подтвердится в день, который мы так ждем! Мы получим свое собственное (Лук. 16, 12), но мы возымеем и принадлежащее Христу, и Бог не скроет ничего от отвергнутого, но прославленного человека - своего собственного Сына.
Далее мы сталкиваемся поистине с великими затруднениями, заключающимися в том, что Бог равным образом успокаивает и вселяет уверенность. "Никто не устоит пред тобою во все дни жизни твоей; и как Я был с Моисеем, так буду и с тобою: не отступлю от тебя и не оставлю тебя. Будь тверд и мужествен". Последние слова кажутся особо выразительными и даже в первой главе повторяются неоднократно. Так позвольте мне, братья, спросить: действительно ли вы поняли то, к чему о н и (израильтяне) были призваны и к чему призваны м ы в настоящее время? Немало искренних христиан глубоко заблуждалось здесь насчет этого. Они смешивали мужественность с самонадеянностью, уверенность в Господе с самым низменным, презренным и гордым чувством плоти, с простой безрассудной смелостью, в которой не было ни капли веры и уверенности в Боге. Пусть каждое чадо Бога воздержится от самонадеянности! С другой стороны, Бог велит, чтобы каждое его чадо не теряло мужества и искренней веры в него и не поддавалось тому, что позорило бы Бога. Нет, братья мои, мы призваны быть твердыми и мужественными.
Что же тогда является самонадеянностью в отличие от мужества или твердости веры? И как нам следует отличать одно от другого? Разве не важно избежать ошибки в таком ответственном деле? Самонадеянность - это дерзость человека, основанная на эгоизме первобытного человека. Твердость и мужество христианина основаны только на Христе. Поэтому разница очевидна. Сами мы не могли бы быть слишком великодушными; Христос есть единственный источник нашего мужества, и мы обязаны этим только ему. Если бы речь шла о противостоянии дьяволу и сопротивлении его уловкам, то нам, несомненно, следовало бы быть бдительными. Если же мы говорим о том, чтобы спокойно надеяться на Христа и доверять ему, полагаясь на все то, что Он дал нам, то мы не можем и на йоту отступать от того увещевания, переданного Иисусу Навину известными нам словами в тот самый день. Предназначалось ли это увещевание ему одному? Да, этот призыв был обращен к Иисусу Навину, который неразрывно связал себя с народом Бога; он был нацелен на то, чтобы ободрить вождя и тех, кого он вел за собой. Но это, возлюбленные братья, должно было произойти с чадами Бога; ибо Он не допускает и не мог допустить явного раскола израильтян. Наилучшие благословения, которые мы обрели, это те, что Бог предназначил для собрания - для каждого члена тела Христа.
Но, увы, мы живем в такое время и находимся в таком положении, когда лишь немногие члены его тела верят в свое собственное благословение. Если Бог в своей благодати вновь призвал наши души к вере, то возблагодарим его за это; но когда мы думаем о той безграничной милости, которая позволила нам увидеть, что значит Бог для нас и что значит Христос для нас, и которая подействовала на нас через Духа, - давайте поклонимся ему, чтобы все принадлежащее ему послужило для всех. Это поможет нам глубже ощутить крушение христианского мира, где от недостатка веры отвергают то доброе, что дает Бог, где плоть почти безнаказанно и безупречно смешивает божественное с эгоистичным и мирским. По крайней мере, мы увидим, чем является Бог по отношению ко всем святым, и мы еще больше почувствуем, какими явят себя святые по отношению к нему. Прежде всего мы должны быть обязаны своими новыми ощущениями самому Богу; но нам также приличествует быть покорными и смиренными, если мы жаждем благословения Богом и других людей, и в то же время мы должны быть мужественными и стремиться войти в благословение сами и завладеть им. Нет ничего, что так сильно способствовало бы благословению других, чем наслаждение всем тем, что наша душа обрела через его благодать. "Будь тверд и мужествен, - говорит Он, - ибо ты народу сему передашь во владение землю, которую Я клялся отцам их дать им. Только будь тверд и очень мужествен... " Мы знаем, что тот, кого олицетворяет Иисус Навин, не может обмануть наши ожидания. Были моменты, когда даже Иисус Навин терял самообладание; должно было наступить время, когда и Иисусу Навину пришлось бы погрузиться во прах, когда Богу пришлось приказывать ему подняться и даже в какой-то мере упрекать его. Наш Иисус нуждался, скорее, в стимуле, чем в проверке. И поскольку вся власть принадлежит одному лишь Господу на небесах и на земле, то пусть же его сила поддержит нас в нашей слабости! Мы узнаем, где таятся препятствия и каковы они.
Но в данной вступительной главе имеется еще один важный момент. Бог возглашает: "Да не отходит сия книга закона от уст твоих". Наряду со вступлением народа Бога силой Духа Христа в небесное благословение возрастает его потребность в Слове Бога. Ценность каждого слова чувствуется не в такой мере, когда души людей довольствуются только принятием Иисуса как Спасителя, когда они желают лишь уверенности, что не будут судимы судом Бога. В этом случае общего и смутного понятия о Слове Бога вполне достаточно для удовлетворения их потребности. Но когда мы пробудились, чтобы понять истину, указывающую на небесного Христа и небесную обитель святых Бога, и страстно желаем иметь полное и определенное представление о нашей собственной должной части во Христе еще до того, как в скором времени войдем в нее сами, тогда нам уже необходимо (и Дух не откажет нам в этом) уметь ценить каждое слово Бога. Мы чувствуем, что нуждаемся в каждом его слове; мы знаем, что в этом случае нам полезно проверить и испытать себя и что нам не следует ограничиваться лишь тем, что непосредственно способствует нашему утешению. Мы можем держаться Слова, которое помогает нам побеждать дьявола без особого участия с нашей стороны. Именно об этом идет речь в книге Иисуса Навина (по крайней мере, символически в ней указывается на это). "Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять все, что в ней написано: тогда ты будешь... поступать благоразумно. Вот Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен, не страшись и не ужасайся; ибо с тобою Господь Бог твой везде, куда ни пойдешь".
Здесь имеется еще один момент огромной важности. Мы слышим не только слово, но и самого Бога. Допустим, что в принципе то же самое было истинно во время скитаний израильтян по пустыне. Но полезно ощущать присутствие Бога среди нас в тот период, когда наши души вступают во владение своего должного наследия. Ведь это вселяет новую уверенность в людей; и нужно ли мне говорить, как глубоко мы нуждаемся в такой защите даже в радости и как прекрасна она всегда?! Наступает время, когда должен вот-вот расцвести новый цветок истины. Если это уже не ново, что же тогда поддержит душу? - Сам Бог в том смысле, что Он с нами, в том смысле, что лишь его воля является поистине мудрой, полезной и святой. И если это так, то возможные испытания, трудности и множество всякой всячины, чрезвычайно омерзительной нашей сущности, компенсируют ощущение его присутствия, сгладив любой кажущийся изъян. Чего же еще желать, когда сам Бог с нами и исполнен к нам совершенной любви?
Очевидно, что ясная уверенность в присутствии Бога в среде своего народа показана здесь в момент вступления израильтян в Ханаан, что очень поучительно для нас и успокаивает наши души, которые видят в этой уверенности ценный и полный залог. Мы также нуждаемся в нем, братья мои, очень нуждаемся и будем нуждаться в будущем. Ничто другое не является столь же продолжительным.
Затем мы видим, как действует Иисус Навин в ответ на призыв Бога, а также и принадлежащие колену Рувима, предпочитавшие поселиться на этой стороне смерти и воскресения. Можно было бы подумать, что им не дано было говорить. Они очень желали захватить хорошую землю для своего крупного и мелкого скота на другой стороне; но даже в этом случае, достаточно удивительном, они переходят вместе со всеми через Иордан. Вероятно, могут быть и бывают святые, которые не переступают грань, за которой они должны получить причитающееся им благословение; но воля Бога такова, чтобы весь его народ вошел в благословение. Именно поэтому была явлена особая забота о том, чтобы выделить этих людей из колена Рувима, Гада и половины колена Манассии, на которых, как мы видим, слово Бога произвело такое же сильное впечатление, как и дело, к которому Иисус Навин собирался приступить. Теперь они сами начали увещевать Иисуса, говоря: "Только будь тверд и мужествен!" Таково содержание первой главы.
В чем же особая прелесть второй главы? И почему в ней повествуется о Рааве? Не можем ли мы сразу уяснить себе это? Это было бы возможно, если добавить сюда несколько слов. Почему мы не встречались с Раавой при переходе через Красное море? Разве не здесь наряду с введением народа Бога в надлежащие ему небесные отношения Бог должен дать новое знамение, указывающее на то, что различия плоти и крови не являются столь важными, и на то, что именно тогда, когда святые Бога будут призваны на небеса, должно войти и полное число язычников? Ничего подобного не происходило при выходе из Египта; не было определенного свидетельства о том, что благодать Бога явилась язычникам тогда, как сейчас. Несомненно, все шло своим чередом; тогда говорить о призвании язычников было бы так же неуместно, как и придавать этому особый смысл. Сейчас же дело обстоит иначе. Вот почему я полагаю, что поскольку книга Иисуса Навина в общих чертах напоминает послание Ефесянам, то мы можем сказать, что вторая глава книги Иисуса Навина соответствует второй главе послания Ефесянам или последней ее части. И действительно, один и тот же принцип проходит через оба этих произведения; в одном случае он выражен символически, а в другом - в ясной реальности. Ибо после того, как новый народ, называемый собранием, был показан в отношениях с Христом, воссевшим одесную Бога, мы узнали о введении в связь с Богом и язычников, о чем сказано очень ясно и выразительно. Об иудеях не было необходимости говорить так много. Было совершенно очевидно, что иудеи были выведены из иудаизма; но язычники, не имевшие ни одной религиозной привилегии, были теперь объявлены предметом самой полной божественной милости во Христе. Без Христа, без надежды, без Бога в этом мире, даже без обетования, будучи чуждыми заветам, несмотря на всю свою духовную нищету и подлинную деградацию, язычники теперь были приближены к Богу, и это была совершенно новая форма близости, не известная ветхозаветным израильтянам. Вот почему мне кажется, что мы не можем сомневаться в поистине восхитительной мудрости Бога, явленной в указании на такую женщину, как Раав. Она была не просто язычницей, но была избрана благодатью из ряда падших; она занимала самое непристойное положение для женщины, слывя блудницей. Я знаю, что найдутся такие, кто, ссылаясь на мелкие детали филологического характера, осмелится утверждать, что суть вовсе не в этом и что такое определение, как блудница, могло означать всего лишь то, что Раав просто содержала публичный дом. Таким образом, люди пытаются не только очистить, защитить и спасти образ Раавы, но и само Слово Бога. Но им нечего беспокоиться. Лучше уж принять и искренне поверить в то, о чем повествует Библия. "Ибо в с я к а я плоть - как трава". Поистине, есть красота в таком унизительном факте, как этот. Ибо если Бог являет cебя во всей силе cвоей благодати и показывает, кем Он является для cвоего народа, то почему бы ему не указать на ту, которая может показаться человеческому взору слишком уж падшей и недостойной благословения, и особенно в подобное время? Поистине, не может быть большего заблуждения в этом отношении. Когда Бог возносит своих собственных так высоко, тогда наступает самое время его благодати снизойти до самых униженных. Вот почему, совершенно не считая проблемой характер Раавы, я полагаю, что все те, кто желает выставить ее более порядочной женщиной, чем она является на самом деле, не усматривают здесь в полной мере духовного значения божественной истины и красоты повествования о явленной здесь благодати. Братья мои, дело не в том, какие мы, а в том, какими делает нас благодать, и это все, что нужно для верующего теперь; и Раав доказала это в тот момент.
Нет необходимости останавливаться на том, что представило бы глубочайший интерес для евангелистского призыва. Я не ставлю своей целью сейчас говорить обо всем этом в таком коротком обзоре, и особенно рассматривать подобный аспект данной темы. Стоит только сказать, что Раав являет нам образец веры, поразительно отвечающей тому, что делал в тот момент Бог. Действительно, это, будучи всегда истинным, должно было как-то проявиться. В любом случае обращение никогда не является простым повторением. Едва ли найдутся две души, которые были обращены в веру совершенно одинаковым образом. Пусть даже они были обращены одновременно, под влиянием одной и той же проповеди, прочитанной одним и тем же священником, - все равно каждый пришел к вере своим особым путем; и чем больше это понимают люди, тем в большей степени можно постичь сердце обращенных и тем более решительно должна обнаружиться эта особенность. Но именно так и должно быть, поскольку это пробуждает более живой интерес к тем, кто действительно любит души и приемлет пути Бога по отношению к каждому отдельному человеку. Несомненно, стоит познавать то, чем человеческая душа является для Бога, и то, как божественная благодать действует на каждого человека, обращая его к Богу. Вот почему мы замечаем нечто особенное в обращении Раавы. Кто бы мог заявить всерьез, что все происходило так, как и должно происходить с этим объектом благодати? Далеко не каждый. Спасенная душа не является Спасителем, как и не может подняться до Спасителя, хотя все мы должны уподобляться ему. Несомненно, существует огромная бездна, которую и преодолевает благодать; и результаты этого преодоления немало видны у тех, кто верует даже сейчас. И все же мы можем видеть, что Раав не совсем порвала со своими старыми привычками, ибо даже в тот самый момент, когда божественная истина так сильно повлияла на нее, она все еще обнаруживает в своих поступках и словах то, что, как я полагаю, указывает на ее прежний характер. Несомненно, Раав пришла к выводу, что она делает доброе дело; но кто станет отрицать, что в предоставлении ею укрытия соглядатаям имел место обман? Я не верю, чтобы Бог даже в малейшей степени разрешал кому-нибудь идти на обман или призывал обманывать пусть даже ради какой-то благородной цели. Иногда мы сталкиваемся с подобным фактом даже тогда, когда речь идет о ветхозаветных святых; но и их ни к коей мере нельзя оправдывать. Короче говоря, там, как и здесь, мы можем обнаружить этот порок плоти каждый раз, когда благодать Бога благословляет в Духе. Мы обнаруживаем это в тех, кому следовало бы знать куда больше, чем языческой блуднице из Иерихона. Если мы узнаем о подобной вине Раавы, то по крайней мере должны признать такую же вину и за Авраамом, не меньшую за Исааком, а еще большую за Иаковом. Если уж и они, познавшие Бога, смогли так низко пасть, то стоит ли удивляться тому, что эта бедная язычница на пути обращения к Богу предала то, что носила в себе раньше; это так же истинно, как и проявление в ее вере того, что она обрела от Бога. Но при этом она по меньшей мере была уверена в том, что Бог поддерживал тот народ. Она ясно видела, что находилась среди врагов Бога; и в Духе она покончила с ними. Вера побудила ее отвернуться от всех прежних естественных привязанностей. Теперь она душой была с Богом и его народом; и это очень хорошо, будьте уверены, когда человек сердцем привязывается не только к Богу, но и к тем, кто Его, и это еще более особым образом касается того мира, по которому мы проходим.
Уверенность в существовании связи между Богом и его народом имеет огромное практическое значение. Для многих, вероятно, как более духовный вариант, подошло бы следующее высказывание: "Я доволен лишь Богом. Что же касается его народа, то мне угодно оставаться в стороне от него. Так серьезны недостатки верующих, так много сказано и сделано ими недостойного, что мне не следует вменять себе в вину то, что я не желаю быть с этим народом. Не говорите о народе Бога: для меня существует только Бог!" Такие чувства не были присущи Рааве, полюбившей народ, который и мы должны любить. Ведь Бог любит их несмотря на все их недостатки; и если нас направляет его Дух, если мы в союзе с ним, то и мы должны любить народ Бога, и проступки людей не должны отталкивать наши души от них; ибо что стоит любовь, способная угаснуть от чьего-то малейшего проступка? Помимо этого, кто такие мы сами, если готовы критиковать проступки наших братьев? Разве нам самим не в чем признаваться? Неужели нам самим никогда не приходило в голову, что и мы можем приносить горе и страдания другим, быть для кого-то испытанием, если не камнем преткновения, через такую свою поспешность в вынесении приговора другим? Давайте же поскорее научимся судить больше себя и ценить больше других, чем самих себя. Я не имею в виду то, что следует легко прощать грех. Вовсе нет! Но, несомненно, истинно любящий трудится и любит, несмотря на ошибки и проступки, и старается быть великодушным по отношению к предмету своей любви. И действительно, подчас мы способны относить вину на счет нашего неправильного поведения и отношения к другому, но если мы истинно направляемы Богом, то мы полюбим тех, кого Он любит. Раав очень глубоко поняла это, отождествляя не только Бога, но и саму себя с соглядатаями, которых она скрыла в снопах льна. И этот ее поступок лучше, ярче и сильнее выразил истинную веру, нежели любые слова в данных обстоятельствах. Она доказала свою веру своими добрыми делами и доказала, явив любовь не просто к Богу Израиля, но и к израильтянам - чадам Бога. Разве не это характеризует ее веру? Ибо благодаря тому, что она услышала (вера приходит через слышание слова Бога), она интуитивно и верно связала Израиль с Богом; и она была права.
Следовательно, даже если бы Раав вспомнила вдруг о царе Иерихона и его требовании, которое при других обстоятельствах было бы первостепенным, все равно ее вера изменила бы все. Несомненно, она рисковала. Речь шла о ее жизни. Только Бог мог предвидеть последствия этого. Ведь Он действовал как и всегда; Он действовал ради своей собственной славы, возвеличивая себя либо ценой нашей жизни, либо ценой нашей смерти во имя свое. Раав же по крайней мере приняла свое решение. Ее могли бы предать смерти за то, что царь называл государственной изменой, и, несомненно, это была измена с точки зрения плоти, наказуемая ее законами. Жителям Иерихона этот поступок Раавы показался бы изменой государству и царю; но Раав оценивала свой поступок согласно замыслу Бога. Так оценивает это и всякий верующий. Бывают не только случаи, где следует занять ту или иную позицию, но где принцип распространяется на самые обычные обстоятельства. Поистине, таков долг каждого, кто обращен к Богу. Что еще может в этом мире стоять между нами и Богом при такой серьезной перемене в душе? И каков результат веры? А таков, что чем больше и чем искреннее вы верите в замысел Бога относительно его народа, тем больше вы должны любить тех, кого любит Бог. Раав в совершенстве постигла это и доказала на деле. В этой божественной уверенности она и действовала, рискуя собственной жизнью; ибо ее вера была истинной, и она могла рисковать всем ради Бога и его пути. Поэтому Раав не сочла за глупость рисковать жизнью и всем остальным ради соглядатаев лишь потому, что они были соглядатаями из народа Бога, чей успех, на ее взгляд, был очевиден; и ее вера в божественную милость укрепилась в тот день.
Раав немного дает нам знать и о тех чувствах, которые испытывали тогда жители Иерихона. Ее рассуждения были здравыми с точки зрения веры. Она действовала не под влиянием настроения или внезапно нахлынувших чувств. Многие разделяли ее опасения; но кто разделял веру Раавы? Воины этого города не были свободны от тех же самых опасений. Но в случае с Раавой, как часто случается и с нами, Дух Бога действовал там, где поначалу возникал просто страх. Это чувство Бог довел до совершенства и заменил живой верой в себя и присущей ему любовью к своему народу. "Ибо мы слышали, - говорит Раав, - как Господь иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта". Она, по крайней мере, не приписывала их переход какой-то второстепенной причине; и даже жители Иерихона не разделяли неверия современников, воображавших себе, будто Моисей знал брод в Красном море и использовал его при переходе. Раав понимала истину, ибо имела веру. "Я знаю, - сказала она, - что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь иссушил пред вами воду Чермного моря, когда вы шли из Египта, и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом, с Сигоном и Огом, которых вы истребили; когда мы услышали об этом, ослабело сердце наше, и ни в ком (из нас) не стало духа против вас; ибо Господь Бог ваш есть Бог на небе вверху и на земле внизу; итак поклянитесь мне Господом, что, как я сделала вам милость, так и вы сделаете милость дому отца моего".
И опять-таки я не думаю, что для Раавы было главным ее физическое спасение, хотя, конечно, жизни людей были сохранены согласно клятве соглядатаев. Но ее вера поднялась выше обычных внешних обстоятельств. Суждения по этому поводу Иакова, как мне кажется, носят более возвышенный характер. Поэтому Раав не просто включена в родословие Израиля; она на самом деле была включена в родословие Мессии и заняла там самое почетное место, какое только могла занять женщина по плоти. Основание этому положено в книге, показывающей нам смерть плоти, но Бог действует согласно своей благодати и осуществляет спасение одних, верша суд над другими. В соответствии с этим, верный знак был дан Рааве не только ради ее спасения, но и ради спасения всей ее семьи. Спасение в тот день пришло в ее дом, хотя ее домочадцы были несчастными грешными язычниками. Их спасение высветилось еще ярче на фоне уничтожения всех остальных жителей Иерихона. Те, кто вершил суд над Иерихоном, гарантировали спасение Рааве и всему ее дому.
Затем, в 3-ей главе, следует новая сцена. "И встал Иисус рано поутру, и двинулись они от Ситтима и пришли к Иордану, он и все сыны Израилевы, и ночевали там, еще не переходя его. Чрез три дня пошли надзиратели по стану и дали народу повеление, говоря: когда увидите ковчег завета Господа Бога вашего и священников (и) левитов, несущих его, то и вы двиньтесь с места своего и идите за ним". Очевидно, в данном случае имеются отдельные значительные моменты, отличные от тех, что наблюдались при переходе через Красное море. Переход через Красное море не был столь торжественен, как переход через реку Иордан. В первой сцене не фигурирует "ковчег завета Господа"; там также отсутствует утверждение права Бога на всю землю, ибо не говорится, что Он - господин всей земли. При переходе через Красное море не было повеления священникам, как несущим ковчег завета, первыми войти в воду с тем, чтобы воды стали стеной и дали народу пройти (как это было при переходе через Иордан) по суше. По сути дела обнаруживается та же самая общая истина, а именно то, что сила Бога действует в благодати и его народ вступает в смерть и выходит из нее победителем. Но когда это было сказано, мы услышали, возможно, то, что теперь общеизвестно.
Давайте теперь немного рассмотрим те различия, которые кажутся наиболее важными. Бог в данном случае повелевает своему народу освятиться: "Освятитесь ибо завтра сотворит Господь среди вас чудеса. Священникам же сказал Иисус: возьмите ковчег завета, и идите пред народом. (Священники) взяли ковчег завета, и пошли пред народом. Тогда Господь сказал Иисусу: в сей день Я начну прославлять тебя пред очами всех (сынов) Израиля, дабы они узнали, что как Я был с Моисеем, так буду и с тобою; а ты дай повеление священникам, несущим ковчег завета, и скажи: как только войдете в воды Иордана, остановитесь в Иордане". Поэтому Иисус Навин приказывает сынам Израиля подойти ближе и выслушать слова Бога, уверяя их, что "из сего узнаете, что среди вас есть Бог живый, Который прогонит от вас Хананеев, и Хеттеев, и Евеев, и Ферезеев, и Гергесеев, и Аморреев, и Иевусеев: вот ковчег завета Господа всей земли пойдет пред вами чрез Иордан; и возьмите себе двенадцать человек из колен Израилевых, по одному человеку из колена; и как только стопы ног священников, несущих ковчег Господа, Владыки всей земли, ступят в воду Иордана, вода Иорданская иссякнет, текущая же сверху вода остановится стеною". Порядок передвижения должен был быть следующим: ковчег завета Бога должен был двигаться впереди, за ним следовали люди, но следовали на приличном от него расстоянии (ст. 4). Даже являя глубочайшее милосердие или даруя самую щедрую привилегию своему народу, Бог все же не может лишать себя должного поклонения, поэтому народ Бога не должен спешить.
"Итак, когда народ двинулся от своих шатров, чтобы переходить Иордан, и священники понесли ковчег завета пред народом, то, лишь только несущие ковчег вошли в Иордан, и ноги священников, несших ковчег, погрузились в воду Иордана - Иордан же выступает из всех берегов своих во все дни жатвы пшеницы [то есть было неимоверно трудно перейти через Иордан в ту пору, когда он был особенно полноводным, поэтому едва ли можно было перейти через него; но каким образом Бог помог справиться с этой проблемой?], - вода, текущая сверху, остановилась и стала стеною на весьма большое расстояние, до города Адама, который подле Цартана; а текущая в море равнины, в море Соленое, ушла и иссякла. И народ переходил против Иерихона; священники же, несшие ковчег завета Господня, стояли на суше среди Иордана твердою ногою. Все (сыны) Израилевы переходили по суше, доколе весь народ не перешел чрез Иордан". Едва священники, несшие "ковчег завета Господня", коснулись дна реки Иордан, вода разделилась; и на суше среди Иордана священники стояли до тех пор, пока все израильтяне не перешли через эту реку. Таким образом, вера проявлялась в действии.
"Когда весь народ перешел чрез Иордан, Господь сказал Иисусу: возьмите себе из народа двенадцать человек, по одному человеку из колена, и дайте им повеление и скажите: возьмите себе отсюда, из средины Иордана, где стояли ноги священников неподвижно, двенадцать камней, и перенесите их с собою, и положите их на ночлеге, где будете ночевать в эту ночь" (гл. 4, 1-3). Двенадцать камней лежали на дне Иордана в том месте, где стояли ноги священников, и двенадцать камней были взяты из Иордана; они, очевидно, были памятниками, особым образом указывающими на смерть, будучи брошенными в эту реку, а взятие их из вод Иордана символизировало воскресение. Они являлись не только символами смерти и воскресения Христа, но олицетворяли связь народа Израиля с Христом. Земля хананеев не может довольствоваться жизнью Адама, и эта жизнь должна кануть в смерть. За Иорданом должна последовать сила лучшей жизни. По этой самой причине камней было двенадцать. Везде, где в Писании указывается на человека и на его положение служителя, обычно употребляется число двенадцать. Оно указывает на завершенность в этом плане, то есть там, где нам демонстрируется человеческое посредничество. Хотя это - всем известная истина, все же неплохо было бы о ней напомнить между делом.
Причиной того, что мы обнаруживаем здесь двенадцать камней, является следующее: они указывали на то, что народ Бога был здесь, и, пройдя через смерть, он вышел из нее на другую сторону. Это связывает народ Израиля с самим воскресшим Христом. Следовательно, в этом отрывке мы имеем полное знамение славы личности Христа, насколько точно это может быть символически передано. Не было ничего более завершенного, чем ковчег завета. В этом отрывке мы не находим упоминания о жезле, распростертом над водами. Этот жезл был использован при переходе через Красное море; ибо он символизировал законную власть, и поэтому уместно было использовать его в том случае. Наказание обрушилось на Христа, чтобы мы были от него избавлены. При исходе из Египта речь шла о власти Бога, основанной на его справедливом суде. Его законной власти противостояли в Египте; как мы видим, это привело египетского фараона и его воинов к гибели. Но разве Израиль не был виновен в нарушении закона и не поплатился за это гибелью израильтян? А разве мы не безгрешны? Христос понес за нас наши грехи, умер за наши преступления и вновь воскрес, оправдав нас.
Но на реке Иордан появляются новые потребности. Власть закона полностью исчерпала себя. И речь теперь идет не просто о Христе, избавившем нас от суда Бога и понесшем наказание за нас, но о том, что, приняв смерть, Он дал и нам права разделить с ним его дело и его личную славу. Сын Давида по своему рождению, Он всегда называл себя Сыном человека. Несомненно, именно поэтому Он имел право на царство Бога в Израиле и еще большую власть над всеми народами, племенами и языками. Но разве это все, на что распространяется его власть? Нет! Его власть беспредельна. Бог безгранично прославляет Христа, не только возвеличив его до права воссесть на небесах одесную самого себя, но, насколько тварь может свидетельствовать об этом, Он всю вселенную отдает под его власть. Здесь мы обнаруживаем тот же самый Дух, символизирующий смерть и воскресение его через вступление в то положение, которое единственно достойно того, кто так велик и славен. Где же оно? Несомненно, только на небесах. Есть ли еще какое-либо место, созданное Богом, которое выше небес? Небеса должны стать местом, достойным Христа. Если бы было место, возвеличивающее еще больше, то Христос должен был быть помещен туда, и Он не был бы отделен от нас.
Именно это и символизирует ковчег завета. Он полнее, чем какой-либо еще символ Израиля, свидетельствует о славе Христа. Именно поэтому на него следует смотреть таким образом. Я повторяю, он олицетворяет не просто справедливость, но славу. Речь идет не о вступлении в смерть во имя освобождения нас от всего плохого, грешного, но о вхождении в смерть через воскресение как о праве вести нас к добру и славе. В такую связь, братья мои, мы приведены т е п е р ь. Делом Бога поистине является освобождение нас от ложной мирской славы, чтобы мы оставили все, что так дорого мирскому человеку, к чему привязано его сердце здесь, на земле, или что может стать его целью в мире. Каким образом? Усилием ли? Нет, исключительно верой в божественную истину через принятие и познание Христа путем притягательной силы божественного могущества и благодати, которая, отдав миру Христа, а потом воскресив и возвеличив его в славе, связала нас с ним навсегда и связывает нас с ним теперь. Именно об этом я и осмелюсь говорить с вами более подробно при дальнейшем изучении данной книги.
Позвольте мне добавить еще несколько слов относительно этого. Нет ничего приятного для плоти в смерти; и все же в этом заключается жизнь Духа. Для человека это невозможно, но вместе с Богом нет ничего невозможного. "Все (сыны) Израилевы переходили по суше". "Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге", - говорил апостол Павел обо всех христианах, обращаясь в своем послании к колоссянам. Мы видим, что внимание народа особенно привлекается к следующему событию: "В тот день прославил Господь Иисуса пред очами всего Израиля и стали бояться его, как боялись Моисея, во все дни жизни его. И сказал Господь Иисусу, говоря: прикажи священникам, несущим ковчег откровения, выйти из Иордана. Иисус приказал священникам и сказал: выйдите из Иордана. И когда священники, несшие ковчег завета Господня, вышли из Иордана, то, лишь только стопы ног их ступили на сушу, вода Иордана устремилась по своему месту и пошла, как вчера и третьего дня, выше всех берегов своих. И вышел народ из Иордана в десятый день первого месяца, и поставил стан в Галгале, на восточной стороне Иерихона. И двенадцать камней, которые взяли они из Иордана, Иисус поставил в Галгале и сказал сынам Израилевым: когда спросят в последующее время сыны ваши отцов своих: "что значат эти камни?", скажите сыновьям вашим: "Израиль перешел чрез Иордан сей по суше", ибо Господь Бог ваш иссушил воды Иордана для вас, доколе вы не перешли его, так же, как Господь Бог ваш сделал с Чермным морем, которое иссушил пред нами, доколе мы не перешли его, дабы все народы земли познали, что рука Господня сильна, и дабы вы боялись Господа Бога вашего во все дни". Сейчас речь идет не о наказании или о сокрушении фараона и его войска. Здесь имеется в виду не наказание за грех; речь идет о силе воскресения Христа, которое вводит нас в славу и небесную обитель. И совершенно очевидно, что мы нуждаемся в том и другом; и необходимо, чтобы то и другое следовало в данном порядке. Человек, который взирает на Христа просто как на приводящего к добру, подвергается опасности, так как всегда может допустить что-то вредное, злое. Добро есть не просто дар, освобождающий грешника. Наши души должны глубоко ощущать нашу собственную греховность, чувствуя, что мы самым справедливым образом заслуживаем кары Бога за свои греховные поступки и что никто не спас бы нас, если бы сам Христос не понес наши грехи, подвергнув себя этой каре, испытав ее ради нас. И только таким образом мы были спасены и оправданы пред Богом.
Вот почему прежде речь шла о спасении израильтян, но в данном случае перед нами Бог, прославляющий свою любовь к своему народу согласно своей воле во имя своей собственной славы. Именно Бог представляет изумительное доказательство того, кем Он является для своего народа перед лицом дьявола и его воинства. Если я не осознаю это, то буду поглощен лишь своим собственным спасением и буду заботиться лишь о своем собственном благословении. Для начала этого достаточно: все остальное является пока лишь теорией. Но пережив в своей душе все и ощутив свою вину и состояние своего падения, почувствовав, что я избавлен во Христе от греха и погибели, я обретаю свободу, позволяющую мне в Духе вступить в обитель славы прежде, чем я вступлю туда на самом деле; ибо благословенный Спаситель уже теперь посвящает меня в свои дела, а не просто освобождает меня от того, чем я был поглощен прежде, будучи первым человеком.
Это вдвойне истинно и указывает на то, чем Христос был для нас и что даровал нам Бог во Христе. Так будем же ценить его во всем, восхищаться всем, чем благодать одарила нас в славе! Один и тот же израильтянин одновременно не может быть странником в пустыне и победителем в борьбе со своими врагами в земле Ханаана. Но нам следует знать того и другого вместе; ибо, по правде говоря, черты того и другого присущи нам, так как теперь мы во Христе восседаем на небесах и ведем борьбу против духов злобы, и в то же время мы терпеливо следуем через пустыню жизни.
Переход через Иордан был удивительным и значительным событием; но это было еще не все Переход глубоко отразился на душевном состоянии жителей земли Ханаана, которые во всех отношениях пали духом, но появилась необходимость в еще более важном, и Богом Израиля было задумано свершить еще более великое, и тотчас выявляется один замечательный факт: израильтяне, родившиеся в пустыне на пути из Египта были не обрезаны. Дух Бога использует это, чтобы привлечь внимание к такой насущной потребности, которую уже нельзя было более оставлять без внимания. Здесь речь идет уже не о людском воображении. Мы имеем перед собой очевидный факт. Мы видим, что Дух Бога довольно подробно излагает его, но мы видим и еще кое-что. Следует принять во внимание и то, как данный обычай рассматривается в свете вдохновения Нового Завета. Ведь на основе этого мы обретаем божественную уверенность в намеренном значении и важности данного обряда. Несомненно, находясь в пути через пустыню, сыны Израиля были объектами нежной заботы и божественной милости, но потребовались совсем другие меры с того времени, как израильтяне были введены в землю Еммануила, когда Бог своей доброй рукой ввел их в эту землю, где сам соблаговолил поселиться вместе с ними. Если Он соблаговолил поселиться в их среде, то они, по крайней мере, должны были научиться чувствовать то, как надлежало вести себя в месте его обитания.
Здесь обрезание уже становится обязательным. Из поучительного указания на это Святого Духа мы легко можем увидеть, какая духовная истина лежит в основе данного обряда. В посланиях апостолов имеется не один отрывок, указывающий на этот обряд. Возьмем для примера два наиболее характерных отрывка, где приводится явно выраженная ссылка, из которой мы можем получить ясное представление о намерении Бога; ибо в данном случае сам термин использован таким образом, что предотвращает всякие сомнения, а это не всегда характерно для символов Писания.
В послании Филиппийцам апостол Павел говорит: "Потому что обрезание - мы, служащие Богу духом и хвалящиеся Христом Иисусом, и не на плоть надеющиеся". Ясно, что апостол подразумевает здесь христиан; но в то же время он имеет в виду и таковых, которые осознают значение христианства или по крайней мере научены понимать, что значит христианство. Я вовсе не хотел сказать, что другие не наделены такой способностью; но не так уж редко встречается христианин, поступающий недостойно своих принципов, а то и вопреки им; но это необязательно свидетельствует о его нечестности, ведь подчас он поступает так по неведению, а иногда и по своей воле, не осуждая себя в тех или иных поступках, игнорируя само призвание христианина. Итак ясно, что Дух Бога не размышляет над этим, но всегда обращается к христианам согласно воле Бога и славе Христа, нашего Господа. Иначе и быть не может. Если бы слово к чадам Бога было произнесено без всякого возмущения в отношении поступков, не отвечающим его воле, то совершенно очевидно, что такое слово оправдывало бы (если не сказать, явно поощряло бы) неверие. Люди всегда готовы и склонны отступить от правил, оказываясь в жалком положении пред Господом, приводя мнимое оправдание своей порочности тем, что и благочестивые люди могут соскользнуть с праведного пути на пагубный путь. И все же ничто так не выделяется в Писании, как та ревностная забота, с которой Бог указывает на невозможность прощения подобного неправильного истолкования его Слова. Я же полагаю, что в Писании любое обращение к чадам Бога всегда мудро и свято, и оно согласовано с помыслами и намерениями Бога относительно их. И только это может отвечать его славе, и только такое обращение благотворно и полезно для нас. Именно поэтому апостол Павел сам много пережил из-за тех, кто принял прекрасное имя Господа, а между тем искал земной славы, как он говорит: "Ибо многие, о которых я часто говорил вам, а теперь даже со слезами говорю, поступают как враги креста Христова".
Но в начале той же самой главы апостол, обращаясь к святым согласно намерению Бога касательно их, пребывающих во Христе, говорит: "Обрезание - мы". Таким образом, Павел на фактах подтверждает им то, какими Бог сделал их во Христе. Он имеет в виду то, что плоть осуждена, приговорена к смерти и проходит через нее. Это значит не только, что святой проведен через осуждение за свои грехи, но что плоть впала в непослушание и восстала против Бога, впала в грех и явила эгоизм и посему теперь приговорена к смерти, которую приняла во Христе; и о верующем говорится соответственно этому. "Потому что обрезание - мы, служащие Богу духом, и хвалящиеся Христом Иисусом, - говорит апостол, - и не на плоть надеющиеся".
И опять, в послании Колоссянам, во 2-ой главе, мы видим другой ясный намек. Апостол говорит не только: "И вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти", но также и то, что "в Нем вы обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым". Таким образом апостол указывает на могущественное воздействие божественной благодати в смерти и воскресении Господа Иисуса. Мне нет необходимости говорить, что данный текст не имеет ничего общего с историческим фактом обрезания, упомянутым в евангелии по Луке. Здесь речь идет о "нерукотворенном" обрезании; в то время как в буквальном смысле этот акт свершался рукотворно, это обрезание находится в противоречии с тем. Обряд обрезанияхотя и был обязательным для израильтян, но, по правде говоря, является всего лишь формальностью. В посланиях апостола Павла говорится о том, что Бог сотворил во Христе и его распятии, где Он осудил все свойственное нам и противное его воле.
Поэтому и сказано о нас, что мы обрезаны. Именно об этом и говорится там. Он не просто говорит: "В Нем мы и обрезаны", но "вы обрезаны". Апостол говорил о тех верующих язычниках, о тех людях, которые не видели лица Господа во плоти. О том, что они никогда его не видели, я думаю, мы можем догадаться из предыдущих стихов той самой главы. Там апостол говорит, что они уже были обрезаны обрезанием самым лучшим, какое только может видеть человек. Это было особенно своевременным для тех, кто имел опасность стать чрезмерно привязанным к обрядности. Существовала также тенденция претендовать на особую значимость в связи с принадлежностью к ученикам апостола. Отсюда берет начало раннее суеверие. Очевидно поэтому Святой Дух заботился о том, чтобы некоторые послания были отправлены чужеземцам-язычникам, а также христианам из иудеев. Все было предусмотрено в этих посланиях, и среди прочих предостережений самым важным и очевидным было предостережение относительно неизменных средств благословения: важным фактом было то, что все оскорбительное и противное Богу, все, что вело к погибели, всякая гордыня плоти, восстающая против Бога, должны были быть осуждены, пресечены и отвергнуты пред его лицом.
Ничто не ободряет душу больше, чем истинные ценности, утверждаемые в совершенной чистоте и праведности перед лицом Бога. Здесь речь идет о том, чего мы должны достигнуть. Есть достаточный простор, как мы вскоре убедимся, для практического проявления власти Духа Бога; но эта власть на практике основана на уже содеянном Богом и всегда вытекает из его творения во Христе. Святой Дух исполняет свое дело соответственно тому, что уже исполнил Бог, но, несомненно, остается нечто, требующее ответа, и это то, что сам Бог уже сделал для нас во Христе, нашем Господе. Поэтому Павел говорит, что они были "обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым".
Итак, возвратимся к обсуждаемой нами главе и увидим теперь истинный смысл, как мне кажется, благословения, возвещенного в тот день при переходе через Иордан. В землю Ханаана нельзя было вступить как в мир, где нужно было потворствовать плоти или прощать ей зло. Нельзя думать, будто плотское зло оставалось безнаказанным в пустыне; но нельзя и сказать, что с ним там было покончено; оно еще не рассматривалось как созревшее для окончательного приговора Бога. С момента перехода через Иордан мы видим, что смерть трактуется как единственный выход из положения, как единственная возможность освобождения, и нож для обрезания должен был коснуться всех сынов Израиля прежде, чем им надлежало вступить в праведный бой. Таким образом, не только смерть и воскресение с Христом позволяют народу Бога насладиться небесами и занять достойное им положение, как мы видели в предыдущей лекции, но имеет место и последующий результат, хотя то и другое является частью одного и того же дела Бога, выраженного определенным образом в символе.
Точно так же, как мы видим разного рода жертвоприношения, выражающие различные аспекты дела Христа, - так и в переходе через Красное море или через Иордан или опять-таки в следующем за этим обрезании посредством символов ясно указываются аспекты того, что Бог дал нам в Господе Иисусе, мертвом и живом. На основе имеющего место обрезания мы можем сделать вывод, что падшая в нас плоть в полной мере осуждена и что мы получаем право безоговорочно выступить против всего плотского в самих себе. Мы также подготовлены к тому, чтобы влиять друг на друга, опираясь при этом на ту же самую основу. Бог не мог бы удовлетвориться меньшим. Он передал нас Христу, и вместе с ним - вере, в полной мере его смерти и воскресения. Эта мера неизбежно предполагает то дело, свершив которое, Он полностью покончил с греховной природой во всех ее формах перед лицом Бога. Ни тени греха не было у Христа. Христос был истинным человеком, как и первый Адам, Сыном человека, каким нельзя назвать Адама; однако Иисус - Сын человека, сущий на небесах, божественная личность, но при всем этом все же человек. По этой самой причине Христос был очень сведущим согласно славе своей личности, чтобы бороться вместе с Богом против всего, что противно ему в нас. Если бы в нем был хоть какой-нибудь изъян, Он не смог бы совершить этого. Полное отсутствие греха в этом единственном человеке подготовило необходимую жертву, поскольку в нем самом и во всех его поступках божественная природа обрела свое удовлетворение и наслаждение. Смог бы Он вынести все, желая снизойти до самой глубины осуждения всех людей согласно оценке Богом грехов, присущих нашей плоти? Весь суд Бога целиком и полностью обрушился на него, чтобы наказать зло и покончить с ним навсегда. Именно в этом и заключается смысл того, что Христос умер за нас.
С тех пор мы не можем больше рассматриваться как странники и чужестранцы; нас следует считать допущенными в страну Бога; даже пока мы пребываем еще на земле, мы занимаем свое положение небесных жителей, ибо в этом теперь состоит наша сущность. Поэтому апостол Павел и говорит: "Каков небесный, таковы и небесные". Соответственно этому ничего из присущего ветхому человеку не имело пощады; все, что действительно было исполнено эгоизма, показано во всей своей отвратительной природе. Нам открывается необходимость уничтожения всего этого; но что удивительно, для нас, объединенных с Христом, все это уже свершилось. То, что мы должны сделать теперь, так это прежде всего уверовать в это и без всяких сомнений занять свое положение перед лицом Бога умерших и воскресших соХристом, воскресших через божественную благодать, будь мы язычники или иудеи. Если мы Христовы, то являемся истинным обрезанием. Только такие могут умерщвлять свои члены на земле мудро и до конца. Иначе это оборачивается попыткой либо умереть, либо усовершенствовать плоть; то и другое напрасно. В сравнении с этим плотское обрезание теперь является в лучшем случае жалким и ничтожным, а в худшем - безвыходной западней. Истинным же обрезанием является то, которому Бог подверг христианина во Христе, и подверг через смерть и воскресение. Древние люди были довольны своим положением иудеев, отвергнув ту истину, которую оно символизировало, доказывая тем самым, что они ничего не понимают из того, что должны понимать; те же, которые в христианском мире способны отвергнуться от истины Христа и увлечься простыми призраками, поступают куда хуже. Настоящая истина дана нам только во Христе, нашем Господе. Все наше заключается в нем.
Стоит ли нам тогда удивляться тому, что Дух Бога распространяется об этом довольно долго, называя место, где были обрезаны сыны Израиля, Галгалом? Мы еще обнаружим важность этого в дальнейшем обзоре данной книги. Никакая плоть не может прославиться в его присутствии. Сделавшись небесными через благодать, сознательно умерев и воскреснув вместе с Христом, мы призваны по этой самой причине к умерщвлению своих членов на земле. "И стояли сыны Израилевы станом в Галгале, и совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских".
И вновь нам указан еще один замечательный факт; теперь это совершение пасхи. Несомненно, этот праздник был учрежден в Египте, и его не переставали отмечать даже в пустыне. Благодать, как нам известно, предусмотрела печальную возможность несчастных случаев. Но все это прошло. С этого времени установилось более глубокое общение с божественным разумом. Саму пасху отмечают теперь на земле Ханаана торжественно и радостно. Чрезвычайно важно для нас то, что возрастание в познании Бога делает основные истины более существенными для души. Вспоминать о Христе в процессе преломления хлеба было с самого начала приятно и действовало ободряюще; насколько же прочнее стало наше единство с ним и друг с другом, когда открылась тайна, связанная со сценой его смерти! Я убежден, что тот человек больше всего ценит евангелие, который лучше всех ознакомлен с тайной Христа. Я полагаю, что не может быть более оскорбительного заблуждения, и думаю, что ничто так не обнажает пустоту души, как предположение о том, будто великая основная божественная истина, отвечая в благодати нашим душам, утрачивает свое значение только потому, что является составной частью намерений славы или какого-то другого возрастания в этой истине независимо от своей сути или места проявления. Совсем наоборот: мы учимся видеть больше во всем, чем видели прежде; мы лучше оцениваем Христа во всех отношениях; мы не просто начинаем лучше понимать свои собственные потребности или прошлый исход из Египта и скитания по пустыне, но мы глубже вникаем в намерения Бога. В этом, как мне кажется, и заключается значение упоминания здесь о пасхе. Чем меньше мы заняты обстоятельствами, тем более свободно, спокойно и глубоко можем наслаждаться в вере тем избавлением, которое дает в ней благодать и сам Бог.
"Сыны Израилевы... совершили Пасху в четырнадцатый день месяца вечером на равнинах Иерихонских".
Но встречается и другое замечательное упоминание: "И на другой день Пасхи стали есть из произведений земли сей, опресноки и сушеные зерна в самый тот день". Иными словами, мы обнаруживаем здесь такое указание на воскресшего Христа, какого никогда прежде не было в связи с пасхой. Сыны Израиля получили теперь новую пищу и вкусили ее. "А манна перестала падать на другой день после того, как они стали есть произведения земли, и не было более манны у сынов Израилевых, но ониели в тот год произведения земли Ханаанской". Нам тоже дано вкусить от произведений земли, ибо тем самым мы не ждем, пока достигнем небес. Поскольку Христос есть наш мир на небесах, то Он, воскресший, есть наша пища и сила. Таким характерным образом мы познаем его теперь уже не по плоти, но прославленного на небесах.
Однако наряду с этим следует заметить еще кое-что. В нашем случае (ибо христианин пользуется самыми исключительными преимуществами) было бы серьезной ошибкой и ущербом предполагать, что Христос перестал быть нашей манной. Израильтяне не могли оказаться в таком положении, в котором они, вкушая произведения земли, одновременно продолжали бы есть и небесную манну. Христианин, несомненно, вкушает то и другое. И делает это по той простой причине, что израильтянин не может одновременно находиться в пустыне и на обетованной земле, а христианин может, и находится. Таким образом, как нам часто доводилось видеть, христианин находится в совершенно особом положении. Здесь мы можем говорить не только о пустыне и ее милостях, но также о небесной земле, ее благословениях и славе. Именно поэтому мы должны быть весьма осторожными, рассматривая такой символ как этот. Едва ли может быть что-либо более опасное, чем предположение, что мы уже успешно прошли через условия испытаний или что нам больше уже не требуется милосердной помощи Духа Христа. Здесь, на земле, мы всегда слабы, подвержены опасности и страданиям. Здесь мы подвергаемся лишь искушениям. Образно выражаясь, это и есть пустыня. Здесь мы и удостоены ежедневной манны, и мы признаем и чувствуем, что только благодать нашего Господа Иисуса Христа, этого вечно живого и ходатайствующего за нас священника, может успешно провести нас через эту пустыню. Я не имею в виду одну лишь силу воскресения - ее мы имеем, - но ту благодать, которая спустила его на землю и которая вникает во все наши ежедневные нужды и желания, которая поддерживает и укрепляет нас во всех наших немощах. Но это не земля Ханаана; и при таком сострадательном и нежном внимании мы не имеем ничего общего с характерными благословениями на ханаанской земле. Мы ведь говорим о силе; здесь же манна удовлетворяет нас в нашей нужде и слабости.
Господь Иисус содействует своим святым тем и другим образом. Повсюду мы видим Христа. Возьмем, к примеру, то же послание Филиппийцам, к которому мы уже обращались с целью передать смысл обряда обрезания. Мы видим Христа не только соответственно 3-ей главе, но и соответственно главе 2-ой, ибо во второй главе послания Филиппийцам нам показана та характерная особенность, на которую я ссылался, - благодать Господа, нисшедшая к нам на землю, тогда как в третьей главе наше внимание (и сердца) приковывается к самому Христу и к тому месту, где Он пребывает теперь. Несомненно, нам необходимо то и другое, и нам это дано. Поэтому здесь мы видим не то, что устраняет манну, а новые условия жизни сынов Израиля и их новое положение, как и надлежащее условие, предусмотренное Богом для этого случая. Произведения земли указывают на Христа, воскресшего из мертвых; и с ними апостол Павел любил олицетворять его, при этом нисколько не умаляя Господа в его благодати и милости к нам, представленных его святыми во всех наших обстоятельствах. Мы обязаны за это Павлу больше, чем любому другому из двенадцати апостолов. Однако затем Павел действительно отождествляет нас самым очевидным образом с Христом, воскресшим из мертвых и сущим на небесах, чего не делает больше никто. Он был особым образом призван сделать это. Не то чтобы он отводит нам особое положение небесного Христа, но он прежде всего восхваляет благодать, которая оберегает нас здесь, на земле.
Именно такой смысл имеет вкушение от произведений земли. Именно этому в духовном смысле соответствует сказанное апостолом Павлом во 2-ом послании Коринфянам, 5-ой главе: "Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем". Это есть наша форма единения с Христом, Господом, что и отличает нас теперь как христиан. Нас отличает то, что мы приняли Христа воскресшего и прославленного; мы имеем право утешиться знанием того, что все прежнее в нас умерло, мы полностью обновились, мы сами победно обрели все новое и теперь имеем его во всей его небесной славе как цель перед собой; более того, мы вкушаем от него. Дух Бога особым образом указывает на Господа Иисуса в послании Ефесянам, где Он впервые представлен как умерший, воскресший и возвеличенный на небесах. Таким же образом Он представлен и в послании Колоссянам. Ведь все это и есть произведения земли. Но если мы заглянем в евангелия и затем прочтем послания Иоанна, то увидим Господа в ином свете. Мы видим нашего Господа здесь на земле таким, каким представляет его Святой Дух. Ведь ясно, что все это предназначено для нас. Мы имеем Христа повсюду и не можем нигде обойтись без него. Какой святой пожелал бы иметь только часть нашего благословения? Бог дарует нам всего Христа, и самыми разнообразными способами.
Но в данной главе есть еще один важный момент, о котором следует сказать. Бог, приступая к новому делу или призывая свой народ к новому виду деятельности, открывает себя соответственным образом. Тот же самый Бог, который открылся Моисею, открывается по-новому и Иисусу Навину, ибо едва ли стоит напоминать (ведь иначе и быть не может), что Он проявляет себя всегда таким образом, чтобы утвердить свою славу, связывая ее с новыми обстоятельствами своего народа. Он никогда не повторяется - всегда один и тот же, неизменный; Он, между тем, праведен в своих путях и действует в нас, чтобы ввести нас в свою славу. Поэтому сейчас мы не видим горящего куста. Ничто таким замечательным образом не соответствовало пустыне. Чего недоставало здесь? Свидетельства не о судье, но о том, что, несмотря на внешность, сохранило бы образ явной слабости и всего, что эта слабость поддерживает. Разве это не подходило для пустыни? Но что подошло бы для земли Ханаана? Нечто вроде вождя воинства Господа. Здесь речь идет о подчинении врага, о победе над силой или хитростью дьявола. Упаси Бог от другого врага! Другие могут относиться к нам враждебно; но мы должны считать своими врагами лишь этих поверенных дьявола и бороться только с ними, но не должны враждовать с людьми. Люди могут враждебно относиться к нам, но мы не должны относиться к ним подобным образом; и в то же время мы ничего не можем поделать с дьяволом, кроме как считать его своим врагом, когда он проявляет себя. Мы обязаны пребывать в непоколебимой вере, сопротивляясь тому, кто только и ищет, как бы своими поступками и деяниями умалить славу Бога во Христе, нашем Господе, и таким образом погубить всех тех, кого удастся ослепить.
Воин, ведущий тех, кто с этого момента должен был вступить в борьбу, олицетворяет откровение Господа, призывающего свой народ взяться за новое дело.
Но есть и еще одно замечание, связанное с предшествующим отрывком данной главы. Иисусу Навину не дано было увидеть обнаженный меч в руке вождя "воинства Господня" до тех пор, пока он не дал каждому израильтянину нож, чтобы тот обрезал им себя. Прежде чем израильтяне стали духовно подготовленными к сражению с другими, призыв к обрезанию свершил свое дело.
Итак, подобно тому, как и в пустыне (даже более того, как мы убедимся, читая дальше), следует торжественное обращение к Иисусу Навину, ибо сказано: "Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято". Была еще большая необходимость настоять на этом, ибо задача в земле Ханаана была следующей: низвергнуть врага. Для этого требовалось наносить мощные удары, быть постоянно бдительными, непрестанно сопротивляться врагу. Тем громче звучит призыв начать и продолжать борьбу, пребывая в благоговейном и благочестивом страхе пред Богом (см. гл.5, 15).
И вот израильтяне встают перед обреченным на гибель городом, и "Иерихон заперся и был заперт от страхасынов Израилевых: никто не выходил (из него) и никто не входил". В книге Иисуса Навина Иерихон неизменно символизирует власть дьявола в этом мире. "Тогда сказал Господь Иисусу: вот, Я предаю в руки твои Иерихон и царя его, (и находящихся в нем) людей сильных; пойдите вокруг города все способные к войне и обходите город однажды (в день); и это делай шесть дней". Но давайте вспомним, что именно власть дьявола, укоренившаяся в этом мире, препятствует нашему вступлению в небесное благословение. Здесь подразумевается не просто мир как средство возвращения нас назад в Египет - не об этом идет здесь речь, но дьявол прибегает к новым уловкам, чтобы извратить то благословение, которое дает Бог. Способствуя всему, что вообще задерживает развитие святых, что мешает формированию их нравственных взглядов, их любви к небесному, сатана теперь напрягает все свои силы.
Иерихон дает нам яркий образ сатанинской силы, стоящей как раз на пути народа, вступающего в святую землю. Иерихон был как бы ключом, открывающим путь в землю Ханаана, и его нужно было взять - Бог желал, чтобы этот город был полностью разрушен. Вот почему Он целиком и полностью сам руководит действиями своего народа. Не то чтобы Он делал все сам, как это было в случае с воинством египетского фараона. Здесь народ должен был бороться, каждый должен был сделать свое дело, все израильтяне должны были принять активное участие в борьбе с хананеями. "Пойдите вокруг города все способные к войне и обходите город однажды (в день)". Иерихон был хорошо защищенным и сильным городом, и тех ничтожных средств, которые имелись у израильтян, было явно недостаточно, чтобы осадить его или взять штурмом; и все же ни один город со времен сотворения мира не был взят так легко.
Вот то поразительное руководство к взятию его: "И семь священников пусть несут семь труб юбилейных пред ковчегом; а в седьмой день обойдите вокруг города семь раз, и священники пусть трубят трубами". Бог настаивает на том, чтобы его слово было исполнено с величайшей точностью. Иерихон должен был пасть, и он, несомненно, будет взят; но это произойдет только по воле Бога. Ни одна книга Писания не требует такого строгого подчинения воле Бога, как книга Иисуса Навина, которая представляет народ, вступающий в свой небесный удел своей верой. "Когда затрубит юбилейный рог, когда услышите звук трубы, тогда весь народ пусть воскликнет громким голосом, и стена города обрушится до своего основания, и (весь) народ пойдет (в город, устремившись) каждый с своей стороны". Так и сделали Иисус Навин и народ. Иисус Навин приказал священникам и народу поступить по слову Бога, и они в точности исполнили указания Бога, не боясь того, какими они предстанут в глазах других. Народ держался стойко в течение всего срока ожидания (см. гл. 6, 1-7).
Израильтяне явно не имели достаточно средств для захвата Иерихона, но с ними был Бог, и его ковчег вновь выступает на передний план. "Как скоро Иисус сказал народу, семь священников, несших семь труб юбилейных пред Господом, пошли и затрубили трубами, и ковчег завета Господня шел за ними; вооруженные же шли впереди священников, которые трубили трубами; а идущие позади следовали за ковчегом, во время шествия трубя трубами. Народу же Иисус дал повеление и сказал: не восклицайте и не давайте слышать голоса вашего, и чтобы слово не выходило из уст ваших до того дня, доколе я не скажу вам: "воскликните!" и тогда воскликните. Таким образом ковчег (завета) Господня пошел вокруг города и обошел однажды; и пришли в стан и ночевали в стане".
Наконец наступил тот переломный момент, когда вера получила должный ответ: "Когда в седьмой раз священники трубили трубами, Иисус сказал народу: воскликните, ибо Господь предал вам город!" Может ли быть что-либо прекраснее того, каким образом Иисус Навин призывал израильтян использовать средства, с человеческой точки зрения совершенно и явно недостаточные для взятия города, чем та твердая уверенность еще до взятия Иерихона в том, что этот город будет сокрушен? Это и есть единство с замыслом Бога. Благодаря этому Иисус Навин и весь его народ еще до взятия Иерихона четко представляли себе этот город уже лежащим в руинах. Именно так должны поступать и мы. Нам предназначено от Бога познавать то, что Он предсказывает о грядущем событии (2 Петр. 3). Самому миру не останется ничего, как только признать это, когда слово Бога исполнится. Посему и сказано, что "мы имеем ум Христов", и это выходит далеко за пределы пророчества. Ведь на практике могут возникать препятствия этому. Там, где святые смешиваются с мирянами, не может быть подлинного обладания близостью с Господом. Слава Господа тем самым отвергается, что очень прискорбно для Духа Бога. Допущение в собрание Бога плотских взглядов или всего того, что отступает от его Слова, препятствует той истинной простоте, с какой свет Бога должен струиться на человеческую душу.
В данном случае все вполне ясно, поскольку человек мог все видеть сам, хотя мы вскоре увидим то, как первый человек терпит поражение. "Но вы берегитесь заклятого, - говорит Иисус Навин, обращаясь к израильтянам, - чтоб и самим не подвергнуться заклятию, если возьмете что-нибудь из заклятого, и чтобы на стан (сынов) Израилевых не навести заклятия и не сделать ему беды; и все серебро и золото, и сосуды медные и железные да будут святынею Господу и войдут в сокровищницу Господню. Народ воскликнул, и затрубили трубами. Как скоро услышал народ голос трубы, воскликнул народ громким голосом, и обрушилась стена (города) до своего основания, и народ пошел в город, каждый со своей стороны, и взяли город. И предали заклятию все, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, (все) истребили мечом. А двум юношам, высматривавшим землю, Иисус сказал: пойдите в дом оной блудницы и выведите оттуда ее и всех, которые у нее, так как вы поклялись ей".
Так они и сделали; благодать действовала свободно перед лицом суда. "А город и все, что в нем, сожгли огнем; только серебро и золото и сосуды медные и железные отдали в сокровищницу дома Господня". Но и о милосердии они не забыли в победный час. "Раав же блудницу и дом отца ее и всех, которые у нее были, Иисус оставил в живых, и она живет среди Израиля до сего дня, потому что она укрыла посланных, которых посылал Иисус для высмотрения Иерихона". Однако здесь произносится и проклятие: "В то время Иисус поклялся и сказал: проклят пред Господом тот, кто восставит и построит город сей Иерихон; на первенце своем он положит основание его и на младшем своем поставит врата его". И проклятие это сбудется в должное время. "И Господь был с Иисусом, и слава его носилась по всей земле".
Дьявол ищет подходящего для себя случая в любом благословении, какое Бог дает человеку, что имело место и в момент взятия Иерихона. Сыны Израиля совершили проступок в отношении заклятого, и Бог потребовал от своего народа такого полного и беспрекословного устранения зла судом над преступниками, о каком они и не слыхивали в пустыне. Чем прекраснее милосердная власть Бога, которую Он являет своему народу, тем тщательнее Он должен защищать и защищает все свойственное своей сущности и характеру. Если бы Бог со своей стороны допустил хоть малейшее проявление скрытого зла, то о каком свидетельстве его присутствия среди сынов Израиля могла идти речь? Оно неминуемо потерпело бы крушение. А такого быть не могло. Бог должен был доказать свое присутствие в среде сынов Израиля. Что же происходит сейчас? Разве Он оставил нас из-за нашего гибельного состояния? А Святой Дух сходил с небес, чтобы обитать в нас недолго или чтобы поселиться в нас навсегда?
Мы увидим, что Бог избрал действенный и смиряющий способ защиты своей славы. И этот способ тем более поразителен, что имел место в то самое время, когдаБог, так сказать, привлек внимание всего мира к тому, что Он свершил для своего народа. Очевидно, что сердца людей были тронуты. Известие об Израиле широко распространилось. Но можно ли предположить, что для людей, наслышанных о победном переходе через Иордан или о поистине божественном участии в сокрушении Иерихона, останется тайной позорное поражение израильтян при попытке захватить крошечный городок Гай? Неужели может случиться такое, что весть о славе Бога и славе его народа распространится далеко вокруг, а весть о позорном поражении израильтян останется в тайне от других народов? Далеко не так. Есть тот, кто наверняка позаботится о том, чтобы любое известие, оскорбляющее Бога в его народе, быстро распространилось в таком мире, как этот. Конечно, нехорошо, когда грех остается в тайне; ибо благодать во имя духовного блага побуждает народ Бога нести эту тяжесть разоблачения и позволяет им оправдаться и очиститься от греха, не говоря уж о том, что она дисциплинирует каждого в отдельности. Как бы больно ни было израильтянам и какой бы позор они ни испытывали в данном случае, это разоблачение полезно для тех, кто исправляется таким путем, но не для тех, кто стремится использовать его во вред другим.
Бог стремится к тому, чтобы его народ поступал по правде и своими поступками умножал его славу; и теперь это еще очевиднее, чем когда-либо. Он проявляет свою бдительную заботу и обязывает нас делать то, что угодно ему, ибо ничто более не может служить образцом поведения. Это имело отношение не только к сынам Израиля, но Бог с тех пор соизмеряет все своим собственным присутствием, присутствием того, кто привел народ в их собственную землю. Он особым образом уничтожил то серебро и золото, которое было в Иерихоне, подвергая проклятию каждого, кто посмеет присвоить это золото или серебро себе; и теперь не хананей, а израильтянин осмелился недостойно поступить с всесильной властью Бога - поступить так, будто бы Иисус Навин был коварным хозяином и рабом идола, не имеющего ни глаз, ни ушей. Подобный поступок был просто неизбежен, и израильтяне должны были пройти через него. "Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина, взял из заклятого, и гнев Госпоень возгорелся..." (гл. 7, 1). Против кого? Ахана? Более того, "на сынов Израиля". Тот же самый принцип еще больше применим по отношению к собранию. Если "страдает... один член, страдают все члены".
И далее происходит вот что: "Иисус из Иерихона послал людей в Гай, что близ Беф-Авена, с восточной стороны Вефиля, и сказал им: пойдите, осмотрите землю". Мы не читаем о том, что в это время он искал совета у Бога; мы не слышим о том, что он молится Богу и просит его совета относительно того, что израильтяне должны делать. На основе всех этих фактов я с уверенностью могу заявить, что сыны Израиля потерпели в этом случае неудачу. На их взгляд, чтобы справиться с таким маленьким городом, не нужно было опираться на силу Бога, его мудрость и нуждаться в его руководстве, как в случае с большим городом. Речь идет не просто о тех, кто виновен больше всех. Большинство людей, возможно, и были верны Богу, но в глазах Бога был виновен весь народ; и Он наказывает весь народ, подвергая его заслуженному позору перед лицом всего мира. Если мы уклоняемся от этого, то только обманом лишаем себя благословения; и, более того, мы вызываем у Господа недоверие, а не полную уверенность в нас, даже если это кажется внешне невозможным. Многим, осмелюсь заявить, может показаться странным, что гнев Бога должен был возгореться против Израиля и все потому, что один из них, не известный им, согрешил таким образом. Но Он всегда мудр и справедлив; наша же мудрость заключается в непоколебимой вере в него. Ведь Иисус Навин вместо того, чтобы осведомиться у Бога о том, как обстоят дела, и о том, видят ли его святые очи того, кто так оскорбил его, действует сам. Итак, там где людям предстоит делать какое-тодело, они особым образом нуждаются в предварительном сближении с Богом. Ибо один неверный шаг может повлечь за собой множество других неверных поступков, а это чревато бедой. И отсюда мы тоже можем извлечь полезный урок. Мы узнаем, что гнев Бога возгорелся против сынов Израиля, а Иисус Навин оставался в полном неведении относительно того, что был совершен какой-то проступок. Тех, кого он послал в Гай, отправились туда. "И возвратившись к Иисусу, сказали ему: не весь народ пусть идет, а пусть пойдет около двух тысяч или около трех тысяч человек, и поразят Гай; всего народа не утруждай туда, ибо их мало (там)".
Налицо самоуверенность, а не зависимость от Бога. Израильтяне приняли во внимание относительную силу жителей этого города; они судили, как плотские люди, по внешнему виду (что для верующего всегда небезопасно делать), и поэтому они не призывали к таким серьезным действиям, какие имели место при взятии Иерихона. Город, окруженный высокими стенами, действительно дал им почувствовать, и они были вынуждены признать, что только божественная сила сможет сокрушить этот город; и там они сочли необходимой силу Бога, способную наилучшим образом помочь им в их бессилии; там они безоговорочно доверились Богу. Однако теперь, по их мнению, вопрос стоял лишь о сравнении возможностей Гая с их собственными. Таким образом, та легкая победа, которую они одержали благодаря Богу при Иерихоне, завела их в западню. Тем, кто в один миг завоевал такой город, как Иерихон, завоевание Гая казалось само собой разумеющимся. Население Гая было малочисленным. Поэтому не было повода обращаться за помощью к воинству Бога, чтобы завоевать такой город. "Итак пошло туда из народа около трех тысяч человек, но они обратились в бегство от жителей Гайских". Более того, "жители Гайские убили из них до тридцати шести человек, и преследовали их от ворот до Севарим и разбили их на спуске с горы; отчего сердце народа растаяло и стало, как вода".
Не сердца хананеев теперь уже ослабевали от страха; не их цари трепетали теперь от ужаса и становились как, вода, а сами израильтяне. Что значим мы без Бога, братья мои? И нам всегда полезно осознавать нашу недеяспособность без него. Мы тем и можем похвалиться, что Он так много значит для нас, а также присутствием его среди нас. Израильтяне лишились его присутствия и поэтому явили настоящую слабость. И вот теперь Иисус Навин был глубоко огорчен и исполнен унижения перед лицом Бога. "Иисус разодрал одежды свои и пал лицем своим на землю пред ковчегом Господним и лежал до самого вечера, он и старейшины Израилевы, и посыпали прахом головы свои. И сказал Иисус: о, Господи Владыка! для чего Ты перевел народ сей чрез Иордан, дабы предать нас в руки Аморреев и погубить нас [израильтяне потерпели поражение, потому что не искали указаний у Бога]? о, если бы мы остались и жили за Иорданом!" То был ропот, если не упрек, брошенный тому, кто подверг их такому позору.
Я не хочу сказать, что не было чувства скорби или стыда пред Богом, но еще не было выработано должного терпения в их сердцах. "О, Господи! что сказать мне... своим? Хананеи и все жители земли услышат и окружат нас и истребят имя наше с земли. И что сделаешь тогда имени Твоему великому?" Здесь Иисус был по крайней мере прав, и вот что Бог ему ответил: "Встань, для чего ты пал на лице твое? Израиль согрешил, и преступили они завет Мой, который Я завещал им; и взяли из заклятого, и украли, и утаили, и положили между своими вещами".
Но заметьте: не сказано прямо, что виновен Ахан и что только он преступник, но указано на Израиль. Подобного рода опознание еще не имело места до перехода через Иордан. Несомненно, существовал принцип, утверждавший, что зло, содеянное одним, оказывает влияние на весь стан. Этот принцип всегда справедлив, но теперь он принимает гораздо более определенные и четкие формы. Чем больше благословения дает Бог своемународу, тем больше возрастает их ответственность. И теперь они, будучи отождествленными с Богом, все же осмелились дерзко согрешить против него, и Бог дает им почувствовать, что они непременно должны очистить себя от этого греха. "Израиль согрешил и преступили они... за то сыны Израилевы не могли устоять пред врагами своими и обратили тыл врагам своим, ибо они подпали заклятию". Какой бы щедрой ни была божественная благодать, наказующая все наше зло и устраняющая его с нашего пути, мы, если чем-то оскорбим Бога, в то время как Он так благословляет нас, не сможем устоять против наших врагов. Самое ужасное зло исчезает и не может устоять перед силой искупления; но то, что человек может счесть весьма незначительным грехом, если его пестовать или не обращать на него внимания, в конце концов вырастает в источник непредвиденной уязвимости перед лицом сатаны. Является ли это причиной недоверия? Ни в коей мере. Наоборот, это является самой действенной причиной для усиления бдительности и заботы. И, более того, возлюбленные братья, кто мы такие, и чего стоят наши глаза, и где же наша бдительность? Наша сила в том и заключается, что мы имеем Бога, который заботится о нас и наблюдает за нами. Именно этого и недоставало Иисусу Навину. Он не искал Бога, не осведомлялся у него, что ему делать. Поэтому Бог и навлек позор на людей, и Иисус Навин с болью осознает это, как и его народ.
Бог говорит своему слуге: "Встань, освяти народ и скажи: освятитесь к утру, ибо так говорит Господь Бог Израиля: "заклятое среди тебя, Израиль; посему ты не можешь устоять пред врагами твоими, доколе не отдалишь от себя заклятого"; завтра подходите (все) по коленам вашим; колено же, которое укажет Господь, пусть подходит по племенам; племя, которое укажет Господь, пусть подходит по семействам; семейство, которое укажет Господь, пусть подходит по одному человеку; и обличенного в похищении заклятого пусть сожгут огнем". Таким образом, хотя Бог и дал им всем почувствовать, что они были вовлечены в это преступление, Он, являя им милость, тщательно заботится о том, чтобы был выявлен истинный преступник, и делает это лишь тогда, когда сыны Израиля истинно почитают уповать на Бога и рады подчиниться ему в том. Следовательно, пока они не проявили бдительности и не обратились с молитвой, всем им пришлось страдать; но когда народ Бога приблизился к нему, горе настигло того единственного, кто был виновен в их страданиях. Сыны Израиля очистились уже тем, что все они смирились перед лицом Бога. Сам этот факт свидетельствует о том, что они не намеренно попустительствовали злу; и поэтому Бог сам берется решить их дело, и преступник скоро обнаруживается.
"Иисус, встав рано поутру", отнесся к этому делу так же серьезно, как и к захвату Иерихона. "Иисус, встав рано поутру, велел подходить Израилю по коленам его, и указано колено Иудино; потом велел подходить племенам Иуды, и указано племя Зары; велел подходить племени Зарину по семействам, и указано (семейство) Завдиево; велел подходить семейству его по одному человеку, и указан Ахан, сын Хармия, сына Завдия, сына Зары, из колена Иудина". Бог был верен себе; Иисус Навин нашел человека, подтверждающего правоту Бога, чтобы остальные также могли устрашиться, не говоря о душе самого Иисуса. Далее последовало еще более страшное.
"Тогда Иисус сказал Ахану: сын мой! воздай славу Господу, Богу Израилеву и сделай пред Ним исповедание и объяви мне, что ты сделал; не скрой от меня. В ответ Иисусу Ахан сказал: точно, я согрешил пред Господом Богом Израилевым и сделал то и то: между добычею увидел я одну прекрасную Сеннаарскую одежду и двести сиклей серебра и слиток золота весом в пятьдесят сиклей; это мне полюбилось и я взял это; и вот, оно спрятано в земле среди шатра моего, и серебро под ним. Иисус послал людей, и они побежали в шатер; и вот, все это спрятано было в шатре его, и серебро под ним. Они взяли это из шатра и принесли к Иисусу и ко всем сынам Израилевым и положили пред Господом. Иисус и все Израильтяне с ним взяли Ахана, сына Зарина, и серебро, и одежду, и слиток золота, и сыновей его и дочерей его, и волов его и ослов его, и овец его и шатер его, и все, что у него было, и вывели их на долину Ахор. И сказал Иисус: за то, что ты навел на нас беду, Господь на тебя наводит беду в день сей. И побили его все Израильтяне камнями, и сожгли их огнем, и наметали на них камни". Все израильтяне приняли в этом участие. Бог настаивал на том, чтобы они все очистились от греха пред его именем таким вот образом. "И набросали на него большую груду камней, которая уцелела и до сего дня. После сего утихла ярость гнева Господня". Заметьте, что "все Израильтяне" приняли в этом участие; они все претерпели последствия этого греха, и на каждом этапе его осуждения пред Богом каждый исполнил свою часть.
И теперь мы видим, что Бог полностью восстановил сынов Израиля в их правах. Израильтяне повели себя самоуверенно и поплатились за это самым серьезным образом; но теперь, когда грех был осужден и наказан, Бог мог свободно действовать в интересах израильтян. Даже тогда Он шел своим собственным путем. В то время речь шла не о великом, еще не настало время открывать источники всепобеждающей божественной силы, которая еще до нанесения удара сокрушила крепостные стены города. Я убежден, что из этого можно извлечь такой же полезный и серьезный урок, как и из падения Иерихона, но это несколько другой урок. И это очень важно помнить, братья, потому что мы так часто готовы умалять божественные пути, сводя их в одну привычную колею, хотя с нашей стороны было бы лучше предоставить возможность его мудрости (которая, несомненно, заботясь о собственной славе, тем не менее с присущей ей милосердием всегда учитывает положение народа Бога) самой направлять ход событий соответственно новым обстоятельствам. Поэтому Бог говорит Иисусу: "Не бойся и не ужасайся; возьми с собою весь народ, способный к войне, и встав пойди к Гаю; вот, Я предаю в руки твои царя Гайского и народ его, город его и землю его".
Так повелевает Бог в этот момент, и такие повеления могут кое-кого удивить. Сначала Он призывает Иисуса Навина взять с собой способных к войне людей, затем Он обещает передать всех в руки Иисуса Навина. Вслед за этим Он излагает свой план, но не тот план относительно ковчега и священников, в котором речь явно шла о том, чтобы следовать его слову и использовать силу святого присутствия. В данном случае Бог говорит: "Сделай засаду позади города". "Иисус и весь народ, способный к войне, встал, чтобы идти к Гаю, и выбрал Иисус тридцать тысяч человек храбрых, и послал их ночью, и дал им приказание и сказал: смотрите, вы будете составлять засаду у города позади города; не отходите далеко от города и будьте все готовы; а я и весь народ, который со мною, подойдем к городу; и когда (жители Гая) выступят против нас, как и прежде, то мы побежим от них; они пойдут за нами, так что мы отвлечем их от города; ибо они скажут: "бегут от нас, как и прежде"; когда мы побежим от них, тогда вы встаньте из засады и завладейте городом, и Господь Бог ваш предаст его в руки ваши; когда возьмете город, зажгите город огнем, по слову Господню сделайте". Иными словами, здесь требуется еще больше отдельных этапов подготовительных мероприятий, направленных на взятие маленького городка Гая, чем требовалось при захвате Иерихона. Обо всем этом говорится очень подробно нам в наставление.
"Таким образом послал их Иисус, и они пошли в засаду и засели между Вефилем и между Гаем, с западной стороны Гая; а Иисус в ту ночь ночевал среди народа. Встав рано поутру, Иисус осмотрел народ, и пошел он и старейшины Израилевы впереди народа к Гаю; и весь народ, способный к войне, который был с ним, пошел, приблизился и подошел к городу, и поставил стан с северной стороны Гая, а между ним и Гаем была долина. Потом взял он около пяти тысяч человек и посадил их в засаде между Вефилем и Гаем, с западной стороны города... И пришел Иисус в ту ночь на средину долины". Теперь израильтяне почувствовали всю важность следования Богу и его слову; избавившись от своей опрометчивости, они, тем не менее, должны были быть покорными.
Враг, как мы с вами увидим, никогда не бывает так самонадеян, как тогда, когда наступает его час. Люди восклицают: "Мир и безопасность!" - а в это время на них неожиданно приходит погибель. "Когда увидел это царь Гайский, тотчас с жителями города, встав рано, выступил против Израиля на сражение, он и весь народ его, на назначенное место пред равниною; а он не знал, что для него есть засада позади города. Иисус и весь Израиль, будто пораженные ими, побежали к пустыне; а они кликнули весь народ, который был в городе, чтобы преследовать их, и, преследуя Иисуса, отдалились от города; в Гае и Вефиле не осталось ни одного человека, который не погнался бы за Израилем; и город свой они оставили отворенным, преследуя Израиля. Тогда Господь сказал Иисусу: простри копье, которое в руке твоей, к Гаю, ибо Я предам его в руки твои. Иисус простер копье, которое было в его руке, к городу. Сидевшие в засаде тотчас встали..." Они находились на другой стороне. Это тем более замечательно, ибо может показаться, будто это был просто сигнал; но кажется очевидным, что это также пришло на ум и другим из-за расположения сил противника и что не в этом был главный смысл; здесь был более глубокий намек, подразумевающий кое-что поважнее сигнала. Скорее всего, это было живое свидетельство того, что Бог благоприятствует всему там, где мы доверяем не своим действиям, а сохраняем покорность души его Слову. После того как зло проявило себя и было наказано, снова стало возможным присутствие Бога в силе со своим народом. Мы всегда обнаруживаем, как это верно.
Там, где христиане строят планы относительно того, как им выйти из затруднения, они, а не их враги, сами и терпят поражение; и даже если они в самом деле правы, Господь сокрушает их самонадеянность, полагающуюся на собственные планы вместо того, чтобы подчиниться его воле. Господь поистине с теми, кто его. Только тот, вступая в брань с врагом, поступает мудро, кто находится в зависимости от Бога, покорен ему и верит в него. Мы все, возлюбленные братья, вовлечены в эту борьбу. Мы призваны к этому теперь вдвойне, как никогда еще люди не были призваны, ибо Бог не только привел нас к сознанию того, что мы имеем небесное благословение через его благодать, но Он напоминает нам об этом, когда мы отходим от истинного пути. Несомненно, это должна быть брань всех святых, хотя на самом деле это вряд ли понимают все, кроме тех, кому известна тайна Христа и его собрания. Прискорбно осознавать все это! Но возблагодарим Бога за то, что есть такие! Несомненно, мы должны быть благодарны за то, что безграничной благодатью свыше мы избраны навсегда, и несмотря на то, какие мы есть. Но разве мы не знаем, разве не всегда обнаруживаем то, что там, где мы полагаемся на Господа и уверены, что более всего должны подчиняться ему при столкновении даже с самыми незначительными уловками врага, самое неожиданное стечение обстоятельств его милостью обращается в нашу пользу? Он знает, как точно ко времени обратить все в нашу пользу.
В рассматриваемом нами случае людям, находившимся так далеко, и при этом в укрытии, едва ли могла помочь зоркость их глаз, если бы не помощь самого Бога. Разве не Он заставил Иисуса Навина простереть копье? Именно слова, сказанные несколько ниже (гл 8, 26), позволяют нам достаточно ясно понять, что здесь подразумевается нечто гораздо большее, нежели человек способен это представить, ибо человеческие представления вытесняют собой истину. "Иисус не опускал руки своей, которую простер с копьем, доколе не предал заклятию всех жителей Гая". Будь это всего лишь сигналом для людей, зачем Иисусу нужно было держать руку столь долго простертой? Было бы вполне достаточно простереть копье и тут же опустить его снова. Сигнал был бы подан, если это действительно был сигнал к началу наступления. Но нет, оказывается то было знамением Бога, важным знамением, призывавшим их к взятию Гая. Явной и выразительной целью этого знамения было дать понять израильтянам со всейочевидностью, что Бог был теперь с ними, - Бог, принявший руководство ими, Бог, который благоприятствовал прежде в этом же самом месте врагам израильтян, когда навлек позор на последних, Бог, желавший восстановить славу своего имени. Будем же всегда полагаться на него. Несомненно, это событие не могло в такой же мере поразить воображение человека, в какой его поразило чудо, имевшее место при взятии Иерихона, но, тем не менее, оно очень обрадовало сынов Израиля после их печальной неудачи.
Если Бог теперь выносит нам смертный приговор, то делает это для того,чтобы помочь нам и в результате более глубоко осознать, что мы должны доверять только ему, воскрешающему мертвых. Если мы покоримся, Он может воспользоваться нами. То же самое и здесь: речь идет о том месте, где израильтяне сначала потерпели поражение и где Бог, удалив скрытую причину зла и высветив причину поражения израильтян, приведя их к покорности, повел их к победе. И в то же самое время, давая им осмыслить и понять, в чем конкретно их вина, Он сильнее чем когда-либо прежде внушает им всю значимость подчинения его слову, а также зависимости от н е г о с а м о г о. Слово Бога, каким бы благословенным оно ни было, еще не все. Мы нуждаемся в Боге, сказавшем слово, не меньше, чем в самом Слове Бога. Разве мы будем сильными, если самого Бога нет с нами?! Его присутствие среди нас гарантирует верную победу, как мы узнаем из этой имеющей двоякий смысл истории. Ведь именно Бог, а никто другой, знал о преступлении Ахана в среде израильтян. Но Бог мог бы открыть им все только в том случае, если бы они сами пожелали обратиться к нему за этим; ибо и ему не был угоден позор, который так быстро был навлечен на Иисуса Навина и его народ. Рано или поздно израильтяне осведомились бы об этом у него, и Он должен был побудить свой народ к тому, чтобы они попытались узнать от него то, что не знали, но что знал Он и желал открыть им, ибо эта тайна касалась его славы как обитающего среди них.
Таким образом, взятие столь крошечного городка оборачивается важным и полезным наставлением для народа Бога, как и для нас, живущих пока на земле. Мы видим, как ужаснулись жители Гая, когда, обратив свои взоры назад, увидели, что попали в ловушку, ибо с одной стороны их теснили выбежавшие из засады, а с другой на них пошли в наступление те, кто, казалось, сначала убегал от них в пустыню. Исход события был теперь ясен, пусть даже ради этого израильтянам пришлось немало выстрадать. "Когда Израильтяне перебили всех жителей Гая на поле, в пустыне, куда они преследовали их, и когда все они до последнего пали от острия меча, тогда все Израильтяне обратились к Гаю и поразили его острием меча. Падших в тот день мужей и жен, всех жителей Гая, было двенадцать тысяч. Иисус не опускал руки своей, которую простер с копьем, доколе не предал заклятию всех жителей Гая; только скот и добычу города сего (сыны) Израиля разделили между собою, по слову Господа, которое (Господь) сказал Иисусу". Бог, испытав их при Иерихоне, теперь позволил им взять добычу.
Примите к сведению и другой факт - "а царя Гайского повесил на дереве, до вечера; по захождении же солнца приказал Иисус, и сняли труп его с дерева, и бросили его у ворот городских, и набросали над ним большую груду камней, которая уцелела даже до сего дня". Бог заставляет вспомнить то повеление, которое Он сформулировал относительно наставления и для нас с вами. Иисус Навин пробудил совесть израильтян до такой степени, что они самым тщательным образом исполнили волю Бога. Дело заключалось не в только что отданном приказании, но в том, что было утверждено по ту сторону реки Иордан. И об этом они вспомнили именно в тот момент; ибо сами обстоятельства потребовали этого в то время. То была земля Бога, и ее нельзя было осквернять, но требовалось обращаться с ней согласно справедливым требованиям божественной святости. Бог запретил израильтянам оставлять трупы повешенных на дереве дольше, чем до захода солнца. И они никогда не должны были забывать о том, что отвечало его требованиям и приличествовало его земле.
"Тогда Иисус, - как сказано здесь, и сказано, очевидно, в связи с тем же принципом, - устроил жертвенник Господу Богу Израилеву на горе Гевал, как заповедал Моисей, раб Господень, сынам Израилевым, о чем написано в книге закона Моисеева, - жертвенник из камней цельных, на которые не поднимали железа; и принесли на нем всесожжение Господу и совершили жертвы мирные. И написал (Иисус) там на камнях список с закона Моисеева". Все это указывает на проявление совести и ощущение славы Бога согласно его откровению. Это выражало благодарность Богу, но мы видим здесь также проявление заботы о законе, под властью которого находились израильтяне. "Весь Израиль, старейшины его и надзиратели (его), и судьи его, стали с той и другой стороны ковчега против священников (и) левитов, носящих ковчег завета Господня, как пришельцы, так и природные жители, одна половина их у горы Гаризим, а другая половина у горы Гевал, как прежде повелел Моисей, раб Господень, благословлять народ Израилев". Это - новое доказательство той ревности, которую израильтяне испытывали за слово Бога, и того, что христиане могут узнать из их благоговейного отношения к нему. "И потом прочитал (Иисус) все слова закона, благословение и проклятие, как написано в книге закона; из всего, что Моисей заповедал (Иисусу), не было ни одного слова, которого Иисус не прочитал бы пред всем собранием Израиля, и женами, и детьми, и пришельцами, находившимися среди них". Каждое слово закона было прочитано, и прочитано каждому мужчине, каждой женщине и каждому ребенку, и более того, даже пришельцам, находившимся среди израильтян. Поскольку его влияние распространялось на всех, то каждое его слово, сказанное в такой торжественной обстановке, должно было дойти до их слуха, и пришелец, временно пребывавший среди них, должен был услышать этот закон, хотя некоторыми привилегиями могли пользоваться только те, кто происходил от семени Авраама.
Я не стану распространяться об этом дальше, а хочу лишь более подробно остановиться на тех главах, в которых духовные принципы этой книги для меня очевидны. Мы увидели, во-первых, в чем секрет победы; далее - в чем секрет поражения; в-третьих, осознали средства и сам процесс восстановления и, в-четвертых, получили очень полезные уроки из всего этого. Да поможет нам Господь, возлюбленные братья, прочесть каждое слово как откровение о живых путях живого Бога, поведанное нашим душам! Те из чад Бога почувствуют своевременную его пользу, которые хоть в малой степени научились ценить дарованное всем нам положение, что, увы, далеко не все приняли. И уж если мы обрели его, то давайте радоваться, а не бояться этого, хотя Бог, несомненно, поступает с нами согласно тому, как мы принимаем то, что Он даровал нам в своей благодати, а не на основании того, что наша вера оставила позади как не принадлежащее ему, несмотря на всю его внимательную заботу о тех, кто никогда не познает лучшего.
Когда говорится о "бранях" Господа, то речь не всегда идет о враждебной силе. И действительно, это не самое страшное зло, с каким народ Бога сталкивается в этом мире. Тот же самый принцип, верный в отношении израильтян, применим теперь и к христианству. Хитрости и уловки, к которым порой прибегает зло, гораздо более ужасны, чем враждебная сила; и дьявол, действующий подобно змею, куда сильнее и мучительнее оскорбляет имя Господа в среде его народа, чем рыкающий лев.
Несомненно, тревожит сама мысль о том, насколько далеко враг может втянуть мир, и он втягивает его в действия, оскорбляющие народ Бога и позорящие самого Бога. Однако божественная благодать всегда превыше зла, и через ее полное откровение во Христе мы обрели теперь новый критерий, позволяющий судить о добре и зле, который особенно приемлем для христиан, ибо они теперь могут сказать, что все содеянное из-за вражды в этом мире, подстрекаемой дьяволом, не так уж страшно для них, потому что христианин отличается от иудея, призванного сохранить жизнь в этом мире или при любых обстоятельствах искать покоя и облегчения трудностей. Итак, "кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее".
Отвержение Христа привело к христианской вере, которая изменила для нас все на земле, а тот факт, что мы обрели небесного Христа, объяснил нам все, предположив потерю чего-то земного, потерю самой жизни; ибо что значит она в сравнении с вечной жизнью? Христос стал этой вечной жизнью в силе воскресения. Поэтому, имея Христа в качестве нашей жизни, мы вынуждены иметь дело с враждебным нам миром, который дьявол обращает против нас. Но в мире, негодующем против святых, мы лишь познаем всю силу нашего благословения. Предположим, что мир, исполненный ненависти, наносит свои удары или оскорбления и лишает нас того или другого, на первый взгляд, существенного, возможно, каких-то удобств, какого-то комфорта в этом мире. И что тогда? Если в результате всего того, что удалось дьяволу, мы лишь воздаем благодарения Богу, то что от этого получает дьявол? - Хвалу Господу! Предположим далее, что дьявол доводит мир до такой ненависти, что тот бросает нас в темницу или казнит, - мы и в этом случае продолжаем восхвалять и благодарить Бога за то, что Он счел нас достойными пострадать во имя его.
Итак, речь идет только о продвижении вперед по воле Бога. Пропорционально злобности дьявола и жестокости наносимых им ударов Господь являет свое милосердие. Поэтому все страдания в этом мире, все испытания, все гонения неизменно обращаются во благо для тех, кто подвергается им и покорно их принимает, и мы обязаны принимать это, как всегда безропотно принимал их Христос. И неважно, от каких людей и что принимать: будь то орудие врага Ирод или Пилат. Господь, рассматриваемый теперь как благословенное свидетельство о Боге здесь, на земле, всегда принимал как должное все, уготовленное ему Богом. "Неужели Мне не пить чаши, которую дал Мне Отец? " - говорил Он.
Несомненно, в основе этого лежало, если можно так сказать, нечто более глубокое, чем внешний факт отвержения. Ради искупления греха Бог должен был действовать согласно своей неизменной природе, согласно справедливости, а не просто как Отец. Но что бы ни произошло, в итоге Господь Иисус оправдал Бога, даже когда при искуплении греха не было ни ощутимой радости, ни выражения единства. Невозможно, чтобы вечный Сын - идеальный слуга - мог не одобрить божественного судаили остаться безучастным к нему, когда Он ради нас стал его объектом, что неизбежно должно было произойти, поскольку мы должны были очиститься от греха и избежать погибели только благодаря тому, что Он понес наши грехи. Поэтому мы видим Господа Иисуса покинутым всеми, даже его учениками, в тот момент, но не испытывающим страха или сомнения, как богохульно предполагали некоторые, а полностью осознающим то, почему Бог сделал его жертвой за грех ради нас. Очевидно, ничто другое не было бы достаточным или возможным в такой момент, как этот; но даже тогда Он имел непоколебимую уверенность в Бога, полагаясь на него, чувствуя истинность своего собственного положения, вникая всей глубиной своей души, глубиной непостижимой, во все, что требовалось духовной божественной сущности, когда речь шла о грехе и даже о том, чтобы во искупление этого греха ради нас должно было пострадать самому Христу, единородному Сыну Бога.
Мы говорим здесь о распятии Христа с точки зрения искупления. Это, несомненно, является отдельным случаем и принадлежит Христу в искуплении - и никому иному, как Христу там и тогда; от него исходит не только вечная хвала Богу, но и наша с ним слава - его слава среди нас. Отдельно от этого, что, таким образом, неизбежно стоит особняком, благодарения были бы всецело не ко времени и не к месту, более того, звучали бы насмешкой. Речь идет о том одном изумительном факте, не подлежащем сравнению ни с какими другими по своей сущности, и в этом не могло быть неудачи, поскольку Он, как всегда, был исполнен совершенства и благословлял своего Отца. Иисус во всем прославлял своего Отца, но в последних своих страданиях божественное совершенство высветилось ярче прежнего; и не потому, что Он был на йоту более совершенным, чем в любом другом случае, но потому, что никогда прежде ему не приходилось так страдать, и никогда больше не придется.
Посмотрите на Господа в любой другой момент, кроме того, когда Он страдал за наши грехи. Что бы ему ни приходилось испытывать, Он всегда за все благодарил Бога. Посмотрите, как постепенно Он приходит к тому, что его начинают отвергать; посмотрите на него, презираемого больше всего теми, кто знал его лучше других, там, где Он вершил такие дела, где произнес такие слова, какие не совершал и не говорил прежде. Как глубоко Он все это чувствовал, и Он мог бы проклясть те места! Но не могло быть иначе, ибо они отвергли это доброе и щедрое свидетельство самого Мессии. И Он в то же время обращается к Богу со словами: "Благодарю тебя, Отче!"
Итак, мы всегда видим его победителем и имеем право стремиться к тому же. Мы лишь обязаны помнить, что противостоять уловкам дьявола, к чему мы призваны теперь, легче, когда силы дьявола уже сломлены ради нас. Так происходит и здесь. Мы с вами видели, что когда враг в полной силе предстал перед израильтянами после их перехода через Иордан, то Бог подарил своему народу самую замечательную победу из описанных в данной книге. Да, так и должно было быть, чтобы самый первый случай превзошел во всех отношениях последний! Разве могло быть иначе? Совсем по-другому было с Иисусом. Его жизнь озарила все. Но самым ярким был свет, воссиявший в тот миг, когда, казалось, все погружалось в смерть, но только чтобы воскреснуть вновь для наслаждения верой, а затем проявиться в царстве Бога и перейти в вечность.
В данном случае мы видим, что Израиль остановился перед чем-то большим, чем просто препятствие. Сатанинские силы готовы были дать ужасный отпор Израилю, и все потому, что израильтяне осмелились действовать, не советуясь с Богом, не прибегая к его руководству и защите. Уже осознав присутствие Бога, они сделали то же, что склонны делать и мы. Они самонадеянно решили, что Бог должен следовать за ними, а не они должны следовать за ним и полагаться на него. Тобыл человеческий вывод, а он всегда небезопасен в божественных делах. Они полагались на то, что раз Бог ввел их в эту землю, то им не оставалось ничего иного, как только самим идти вперед. Что это значило? То, что они забыли о дьяволе и о том, кто они сами. Более того, они забыли Бога! Разве прилично было верующим людям обходиться без Бога в пустыне, не говоря уже о борьбе с врагом в земле Ханаана? Конечно же, нет, если наши души способны еще чувствовать необходимость в том, кто так любит нас, в том, без кого мы ничто, в том единственном, кто, прославившись, призвал нас и спас, чтобы еще больше прославиться в нас. Мы полностью нуждаемся в нем; но, кроме того, это есть искреннее желание нашей души, хотя мы и склонны подчас забывать об этом.
Так было и с Израилем, и даже с Иисусом Навином в данном случае. После победы, одержанной израильтянами при Иерихоне, любой может понять то печальное заблуждение, которое постигло израильтян при взятии Гая. Но не было ли утрачено нечто полезное теперь, когда путем вмешательства милосердной божественной силы все, казалось, было исправлено? Бог поставил израильтян на должное место, дисциплинировал их, разрушил их излишнюю уверенность в свои собственные силы. Он заставил их почувствовать, что им не остается ничего, как только подчиняться ему. Они не должны полагать, подобно язычникам, что речь идет о выдвижении силы против силы. Подобные мысли вытесняют мысль о Боге, и явно неприлично думать так тем, кто призван действовать, сознавая его присутствие.
Это был чрезвычайно благотворный урок. Но им следовало узнать и большее; теперь они должны были пройти испытание другого рода. "Услышав сие, все цари, которые за Иорданом, на горе и на равнине и по всему берегу великого моря, близ Ливана, Хеттеи, Аморреи, Хананеи, Ферезеи, Евеи и Иевусеи, собрались вместе, дабы единодушно сразиться с Иисусом и Израилем". Скорее всего эти племена воодушевились временным поражением израильтян при Гае. Падение Иерихона привело их в трепет; но когда они узнали о том, что имело место при Гае, то убедились, что не всегда Израиль непобедим. В отношении этого они были правы. Они поняли, что Израиль может потерпеть поражение, и позорное поражение. Они узнали, что и гораздо меньшими силами можно остановить это удивительное воинство Израиля, которое прежде вселяло ужас в них и от одной мысли о приближении которого их сердца слабели и трепетали. Они, по-видимому, посовещались друг с другом и пришли к заключению, что, объединив народ, даже немногочисленный, Гай некоторое время сдерживал наступление. Даже этот маленький городок своими ничтожными средствами ухитрился без посторонней помощи остановить продвижение Израиля, и лишь только потом, слишком понадеявшись на себя и оставшись без охраны, они были захвачены с помощью военной хитрости. Очевидно, хананеи не имели понятия о том, какой урок Бог преподал своему народу. И нет ничего удивительного в этом, ибо сам народ Бога не усвоил его как следует. Они извлекли что-то полезное из него, и все же не до конца убедились в душе, что единственным залогом их победы является необходимость руководства их действиями со стороны Бога. Поэтому теперь перед лицом такого скопления народов, объединившихся против них (хананеев, ферезеев, евеев, иевусеев и т. д.), когда жители Гаваона пришли к ним и предложили им заключить с ними союз, то многим израильтянам это показалось желательным и полезным. В данном случае им казалось, что Израиль обретает друзей, которые поддержат его в борьбе с противником. Правда, израильтяне ощущали при этом некоторое беспокойство.
"Они пришли к Иисусу в стан (Израильский) в Галгал и сказали ему и всем Израильтянам: из весьма дальней земли пришли мы". Это, естественно, притупило бдительность израильтян и Иисуса Навина. Они прекрасно знали (и важно увидеть, как хорошо они понимали, что именно Бог призвал свой народ не иметь мира сжителями земли Ханаана), что их народ был обречен на гибель. Еще сотни лет назад Бог отдал их землю Аврааму, и хананеи тогда были на этой земле, но они продолжали спокойно жить там, не допуская и мысли, что их пребывание там может быть столь опасным. Но когда до них дошел слух о переходе израильтян через Красное море, то страх обуял их.
Позже, когда израильтяне после долгих скитаний по пустыне перешли Иордан, внезапный новый страх напомнил им о приближающейся гибели, если они окажут открытое неповиновение Богу Израиля. Несомненно, они могли бы уйти от опасности. Им ничто не мешало покинуть землю Ханаана. Какое право имели они на захват земли Бога? Разве не Бог обладает высшей властью? Разве не Он тот единственный, который имеет в этом мире все права? Как же привыкли думать о Боге в этом мире!
Но следует принять во внимание еще кое-что. Мы могли заметить (и это важно запомнить), что израильтяне переходили Иордан, имея на то полное право от Бога. Его ковчег здесь назван "ковчегом завета Господня ", владыки всей земли. Он не собирался отменять своих требований и отказываться от своих прав. Именно на этом основании, под этим самым знаменем израильтяне вступили на святую землю. Поэтому риску подвергался каждый знавший, что Бог предназначил Израилю эту землю (и это было хорошо известно), и каждый, кто слышал предостерегающий глас о всех тех, кого сокрушили: фараона и Амалика, Ога, Сигона и мидян, - и все же осмеливающийся вызывающе вести себя с его воинством. Ведь, несомненно, они должны были понести ответственность за последствия.
Но жители Гаваона взялись за дело по-своему. Если многие другие народы полагались на силу, то гаваонитяне прибегли к хитрости. И в этом мы можем увидеть типичные уловки дьявола. По крайней мере это символизирует некоторые его хитрости. В послании Ефесянам авторитетным образом свыше указано на этот серьезный факт и там подчеркивается, что нам следует облечься во всеоружие Бога, чтобы противостоять двум вещам: силе сатаны, с одной стороны, и хитростям дьявола - с другой; и об этом в данном послании говорится с явным намеком на события, описанные в книге Иисуса Навина. Глава 6-я данного послания учит нас в противовес израильтянам, ведущим брань против крови и плоти, сражаться "против духов злобы поднебесной".
Таким образом, нам ясно представляется сущность данного события. Жители Гаваона указывают на тех, кто заряжается силой сатаны, чтобы обманом вынудить народ Бога сделать неверный шаг; и то, насколько им это удалось, мы теперь должны узнать. "Они пришли к Иисусу в стан (Израильский) в Галгал и сказали ему и всем Израильтянам: из весьма дальней земли пришли мы; итак заключите с нами союз. Израильтяне же сказали Евеям: может быть, вы живете близ нас?" На мой взгляд, это до боли поучительно. И вовсе не Иисус Навин почувствовал здесь обман, ни даже вожди и начальники собрания, но простые израильтяне.
Как часто простодушные люди бывают правы, в то время как наимудрейшие ошибаются, ибо Бог дает нам почувствовать то, что ему необходимо. И если это справедливо в отношении израильтян, то еще более приемлемо для собрания Бога. Мы не можем не зависеть даже от одного члена тела Христа; там, где у простодушного человека возникают подозрения, вызванные Богом, мудрому было бы неплохо обратить внимание на то, что Господь обычно использует для того, чтобы привести всех к правильному выводу. Но в то время на это не обратили должного внимания. Не так уж часто люди, привыкшие повелевать и руководить остальными, прислушиваются к голосу привыкших подчиняться и следовать указаниям других, да это кажется и неестественным. Но в божественных делах именно презирающие самых малых должны нести наказание; и так, несомненно, было в этом случае.
"Израильтяне же сказали Евеям: может быть, вы живете близ нас? как нам заключить с вами союз? " Несомненно, евеи чувствовали, что было небезопасно продолжать далее разговор на эту слишком деликатную тему, и сказали: "Мы рабы твои". Это вновь показалось вежливым с их стороны, но когда Иисус Навин спросил их: "Кто вы и откуда пришли?" - то они ответили ему: "Из весьма дальней земли пришли рабы твои во имя Господа". В этих словах ясно проступает бессовестный обман дьявола. Было очень уж странно слышать из уст хананеев о признании имени Бога; и они хорошо понимали, что эти слова произведут впечатление особенно на такого человека, как Иисус Навин. Он, который больше всех дорожил именем Бога, был склонен приветствовать всех тех, от которых он меньше всего ожидал этого. Соответственно, когда евеи продолжали говорить, на Иисуса Навина их слова произвели огромное впечатление: "Ибо мы слышали славу Его и все, что сделал Он в Египте, и все, что Он сделал двум царям Аморрейским, которые по ту сторону Иордана, Сигону, царю Есевонскому, и Огу, царю Васанскому, который (жил) в Астарофе. (Слыша сие,) старейшины наши и все жители нашей земли сказали нам: возьмите в руки ваши хлеба на дорогу и пойдите навстречу им и скажите им: "мы рабы ваши; итак заключите с нами союз". Этот хлеб наш из домов наших мы взяли теплый в тот день, когда пошли к вам, а теперь вот, он сделался сухой и заплесневелый; и эти мехи с вином, которые мы налили новые, вот, изорвались; и эта одежда наша и обувь наша обветшала от весьма дальней дороги". "Израильтяне взяли их хлеба, а Господа не вопросили".
Израильтяне клюнули на эту приманку, отчего случилась беда, и последствия ее они еще долго будут расхлебывать. Израильтяне, которые вначале опасались всего, теперь позволили обмануть себя. Если уж даже Иисус Навин позволил ввести себя в заблуждение, то что нам удивляться тому, что и остальные последовали за ним. "Израильтяне взяли их хлеба [в знак примирения с ними], а Господа не вопросили".
Враг нанес поражение израильтянам. То был роковой шаг, хотя его последствия пока еще не проявились. Как много может заключать в себе на первый взгляд простое принятие хлеба! Утверждение, обратное данному, мы в другое время найдем в Новом Завете. По мнению апостола Павла, который обычно так легко относился к вопросу о пище или травах, евангельская истина могла быть поставлена на карту в связи с употреблением или неупотреблением того или иного в пищу. Я говорю даже не о вечере Господа, а об обычной пище, когда она вносила сомнения между иудеями и язычниками и служила испытанием человеку, являющемуся не менее как великим апостолом обрезанных. Некоторое время Варнава и сам Петр находились в плену чувств, издревле присущих иудеям. Добрый человек, бесстрашно удалившийся от необрезанных, он стеснялся или даже боялся пойти против настроений братьев в Иерусалиме. Поэтому сатана в тот момент получил большое преимущество; но поблизости был тот, кто готов был защитить без промедления божественную благодать. Благодарение Богу, что сатане не удалось свернуть с истинного пути все собрание или даже лучших его представителей. Если Петр и Варнава действовали заодно, то был еще Павел, который противостоял им в этом; и Павел сразу же решился поступиться (будьте уверены) любым из своих чувств. С одной стороны выступал человек, который однажды явил ему щедрую любовь, с другой стороны - Петр, главный из двенадцати апостолов, прославляемый Богом особенным образом среди иудеев и самаритян, и даже язычников (Д. ап. 2 - 10), по праву самый уважаемый из людей. Но кого почитать, если Господь в своей благодати подвергается такому бесславию? И поэтому Павел восстал во всей силе своей веры и в искренности своей ревности, которой он ревновал истину евангелия и пытался защитить ее; ибо об этом шла речь, и именно к этому он стремился, поступая так. Кто увидел бы это, как не он сам? Но так это и было; ибо в этом самом случае все значение евангелия было бы сведено на нет, если бы Павел вместе с другими согласился отречься от необрезанных. Благодарение Богу, что в этом случае сатане не удалось одержать верх своими уловками, хотя ему удалось сделать довольно многое.
Однако в данном случае израильтяне с Богом и не советовались. И это тем более серьезное обстоятельство, возлюбленные братья, поскольку здесь повинны не простые израильтяне, а старейшины, князья, начальники общества, более того, сам Иисус Навин, который не вспомнил о Боге, решая дело, решить которое мог только Бог . И так случилось, что на этот раз "Израильтяне... Господа не вопросили. И заключил Иисус с ними мир и постановил с ними условие в том, что он сохранит им жизнь; и поклялись им начальники общества". Таким образом они связали себя именем Бога, и очень поразительно то, что, как мы видим, это не было сделано ради насмешки над славой этого имени. Израильтяне же увидели потом, что их обманули, однако они считали, что не могут нарушить клятву, данную именем Бога, только потому, что их вынудили дать ее обманным путем. Мы также должны позаботиться о том, чтобы, принимая на себя неверные обязательства (которых нам не следует принимать), мы легкомысленно не связывали бы их с именем Господа. Увы, дело было сделано, и ничего нельзя было уже изменить. Но израильтяне могли бы вновь вопросить Бога об этом, хотя ничего не сказано о том, что они поступили именно так. Они допустили двойную ошибку: они совершили этот проступок, не спросив Бога, а совершив его, не соизволили, как мы видим, поведать Богу о возникшей у них проблеме. Таким образом, совершенно очевидно, что враг в тот день получил значительное преимущество над воинством Бога.
Давайте же проявлять бдительность в наше время, возлюбленные братья, ибо сказано: "Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков". Нет ничего более важного для нас, чем вопрошать к Господу, будучи в затруднении. Проходя испытания или сталкиваясь со всем, что может задеть наши чувства, или в момент принятия на себя каких-то обязательств, или прежде, чем осмелиться на какое-то решение принять определенные меры, прежде чем позволить себе быть поглощенными тем или другим делом, мы всегда должны просить совета у Господа! Это избавило бы нас от многих печалей и помогло бы предотвратить позор и поражение перед лицом наших врагов; и это особенно касается, должен отметить, людей мудрых, привыкших руководить остальными, ибо ничто так не затруднительно для таковых, как отступить от привычного, и, более того, чем выше стоит человек, тем много искушеннее он должен быть в божественных путях. Если сатане удается добиться какого-то преимущества перед ними, то возникает огромное затруднение. Мы только должны отнести это на свой счет. Очень легко говорить о том, что обязаны делать другие; но давайте только примем во внимание, хотя бы на время, что это касается непосредственно нас. Легко сказать, каким следует быть, и в этом нет сомнений; но те, кто в какой-то мере приближается к этому и знает всю серьезность подобного положения, не могу игнорировать, что бы там ни говорили другие, тот факт, что подобную беду нельзя предвидеть. Поэтому давайте молиться друг за друга; давайте молиться за тех, которые больше других нуждаются в совете Бога, чтобы они всегда остерегались поспешных слов и поступков со своей стороны или со стороны других, особенно когда имя Господа может быть вовлечено в их связь с противником.
Это, как я полагаю, является тем печальным уроком, который был преподан нам в отношении жителей Гаваона. Бог действительно позволил, чтобы они в результате содеянного ими понесли на себе определенную печать падения. Евеи были порабощены, ибо по справедливости заслуживали этого. Вожди воинства Бога мудростью, дарованной им свыше, постановили, что жители Гаваона должны будут рубить дрова и носить воду для общества. Согласно завету, это был бы новый грех, преступление, за которое евеев следовало предать смерти. Имя Бога следовало произносить с благоговением, и никто не смел относиться к нему небрежно; но, с другой стороны, жители Гаваона были унижены до самой черной работы для святилища Бога. Таким образом, им дали понять, что только имя Бога спасло им жизнь. Следовательно, они были приближены к святилищу, но с печатью рабства на них.
Тем не менее ошибка в данном случае с жителями Гаваона носила весьма серьезный характер. Ее нельзя сравнить ни с одним из предшествующих случаев временного поражения израильтян, ибо тогда Бог заботился о них и выводил их из состояния унижения, в какое они попадали; но здесь возникла непреодолимая трудность, которая сказалась впоследствии на ослаблении положения Израиля, о чем мы узнаем далее из Писания. К таким печальным и губительным последствиям привел этот неверный шаг, совершенный израильтянами из-за нежелания искать совета у Бога. В последующей, 10-ой, главе мы обнаруживаем, что ханаанские народы не остановило то, что произошло с гаваонитянами; они, наоборот, создали коалицию и, задавшись целью наказать гаваонитян, выступили прямо против них. "Когда Адониседек, царь Иерусалимский, услышал, что Иисус взял Гай и предал его заклятию, и что так же поступил с Гаем и царем его, как поступил с Иерихоном и царем его, и что жители Гаваона заключили мир с Израилем и остались среди их, тогда он весьма испугался, потому что Гаваон (был) город большой, как один из царских городов, и больше Гая, и все жители его люди храбрые". Поэтому иерусалимский царь обращается к хевронскому царю, к иармуфскому царю, лахисскому царю и еглонскому царю, чтобы сказать: "Придите ко мне и помогите мне поразить Гаваон". Вот чем все обернулось. Гаваон стал объектом нападения; но Бог осуществляет свои замыслы до конца. Это ли не великое и милосердное успокоение?! Никогда нет основания не доверять Богу, как бы ни складывались обстоятельства. Мы можем поступить глупо, поспешно и попасть в западню дьявола, но нам никогда не получить оправдания за наше недоверие к Богу. Если мы оправдываем того, который в этих случаях обязательно заставляет нас признать нашу вину, то одерживаем духовную победу над своей душой, а победа над собой является прямой дорогой к победе над сатаной.
Так и было в данном случае. Цари Ханаана объединились вместе. "Жители Гаваона послали к Иисусу в стан (Израильский), в Галгал, сказать: не отними руки твоей от рабов твоих; приди к нам скорее, спаси нас и подай нам помощь; ибо собрались против нас все цари Аморрейские, живущие на горах. Иисус пошел из Галгала сам", то есть от того места, где происходило обрезание израильтян. Таков был самый первый плод мира, заключенного с жителями Гаваона. Иисус Навин был должен помочь им, а не Израилю, как ожидалось. Поскольку об этом больше никогда не упоминалось, то справедливо будет напомнить о том, к какому выводу мы должны прийти в результате постоянного возвращения израильтян в стан в Галгал. Мы уже рассмотрели значение обрезания как осуждения нашей падшей природы при распятии Господа Иисуса Христа, которая, однажды умерев, не может умереть повторно. Но если это так, то что же означает повторное возвращение в Галгал? Почему израильтяне располагались станом именно там, а не где-нибудь еще? Мы могли бы предположить, что их стан, естественно, мог бы продвинуться вперед. Израильтяне одерживали одну победу за другой; почему же они всегда утруждали себя возвращением на прежнее место? Почему они поступали так не где-нибудь, а именно на этой земле? Причина этого чрезвычайно важна, и она заключается в следующем: на основании того, что ветхий человек был осужден и приговорен к распятию на кресте, мы всегда опираемся, как и следует, на этот факт и всегда должны стоять на том, что было сделано там.
Короче говоря, мы увидим, что реальное умерщвление так же соответствует Галгалу, как осуждению плоти соответствует обрезание. Поэтому постоянное возвращение израильтян в стан в Галгале символизирует постоянно повторяющееся умерщвление своего "я" перед лицом Бога. Самоумерщвление оставалось бы бесполезным, если бы не имело место осуждение при распятии Христа. Будучи далеко не от Бога, такое самоумерщвление способствовало бы самомнению плотского человека, если бы не распятие. Человек без распятого Христа, выражающего полное крушение и осуждение самого человека, как и способ этого через благодать, всегда преувеличивает свои заслуги и исполнен самомнения. Подчас нет более коварной западни, чем даже признающий свою вину человек; и действительно, делая это, он кажется в своих собственных глазах более великим, чем прежде. Он самонадеянно претендует на некую похвалу за свое уничижение только потому, что признал свои ошибки, свои грехи. Итак, становится ясно, почему это происходит, - потому что в его глазах распятие Христа так ничтожно, а сам он так велик. Ведь значение возвращения в стан в Галгале ощущается потому, что Галгал - это не просто стремление человека к сокрушению себя, но самоуничижение на основе того, что Бог сделал для нас во Христе, нашем Господе. Только это достигается благодатью, а следовательно и верой; прочее же является показным уничижением, которое на деле ведет к самовозвеличиванию, ибо человек в этом случае занят собой, а не божественным судом на кресте.
Следует обратить внимание и на кое-что другое. Очень важно, чтобы мы, говоря языком этой книги, стали станом в Галгале. Я нисколько не поддерживаю говорящих о том, будто им достаточно сознавать, что их естество уже осуждено в полной мере во Христе. Да, брат мой, но что ты скажешь о возвращении в стан в Галгале? Что же значит без этого твое самоумерщвление? Помните это всегда, ибо одно так же истинно, как и другое, хотя, несомненно, великий акт осуждения Богом на кресте имеет надлежащий прецедент как основание для нашего обычного самоосуждения. Очевидно, что наше самоумерщвление само по себе ничто без того, что благодать сотворила в Господе Иисусе; но, познав это, разве мы допустим мысль, что мы не должны судить себя и что нам не следует стыдиться своего несоответствия распятию и славе Христа, а также, что мы не должны прибегать к тому и другому как к лучшей из причин не щадить самих себя?
Конечно, суть человека такова, что он сразу же решительно начинает оспаривать это и как может защищает себя, ибо то, от чего он отрекается в последнюю очередь, есть он сам. Но в тот самый момент, когда душа обращается ко Христу , она полагает, что ее благословение связано с той важной истиной, что всякая плоть утратила какое-либо значение и что появился новый человек, и Бог сотворил то и другое в одном, который, будучи совершенно безгрешным, тем не менее пострадал за наши грехи, и только в нем душа возвращается к своему истинному началу. Когда мы в своей душе не можем осудить самих себя, Бог, чтобы помочь нам, ставит нас в тяжелые обстоятельства. Если бы мы всегда действовали перед лицом Бога, подчиняясь божественной истине, и осуждали самих себя, то нам не пришлось бы испытывать столько бед по собственной вине и нашему Отцу не пришлось бы так часто удерживать нас от зла. Но предположим, что нам не удалось осудить самих себя, - Бог верен себе. Он милосердно позаботится о нас и даст нам почувствовать, что мешает нам время от времени сделать это, ибо причина в том, что мы не вернулись, как говорится, в стан в Галгале. Мы выступили вперед, желая, возможно, умножить свои победы, или поселились, совсем не отождествляя себя, как положено нам, с народом Бога, не свидетельствуя и не вступая в борьбу. Я теперь не имею в виду наш покой по другую сторону реки Иордан; еще меньше я предполагаю возвращение назад в Египет; нотак легко в Ханаане забыть о необходимости возвращения в Галгал, который все еще существует и необходим нам ради нашего благословения. Не только Христос был распят за меня, но и я распят вместе с ним. "Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями". Поэтому если нам не удается поступать достойно распятия, то мы, к скорби и глубокому оскорблению Бога, попадаем в сети дьявола, и попадаем, возможно, именно там, где проявляем самую большую чувствительность. Только Господь приведет нас назад в Галгал.
Итак, я думаю, не составит труда понять практическое значение данного символа. Речь не только о том, что Галгал видел обрезание израильтян, - там оно имело место. Но важно сохранить в памяти место, где произошло обрезание, еще и как единственно достойное того, чтобы воинство Бога расположилось там станом. Они должны, отправляясь из Галгала, снова и снова возвращаться туда. "Иисус пошел из Галгала сам, и с ним весь народ, способный к войне, и все мужи храбрые. И сказал Господь Иисусу: не бойся их [и почему, собственно, они должны были бояться или не бояться?], ибо Я предал их в руки твои: никто из них не устоит пред лицем твоим. И пришел на них Иисус внезапно, (потому что) всю ночь шел он из Галгала. Господь привел их в смятение при виде Израильтян, и они поразили их в Гаваоне сильным поражением, и преследовали их по дороге к возвышенности Вефорона, и поражали их до Азека и до Македа. Когда же они бежали от Израильтян по скату горы Вефоронской, Господь бросал на них с небес большие камни до самого Азека, и они умирали; больше было тех, которые умерли от камней града, нежели тех, которых умертвили сыны Израилевы мечом".
"Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморрея в руки Израилю". Как глубоко чувствуешь, что в тот день нападения Бог сражался за Израиля! Он использует свой народ в этом сражении, и делает это в какой-то мере из милосердия к нему; ибо в данном случае, как и при переходе через Красное море, Он мог без труда справиться со всем и без помощи израильтян; но Бог, согласно своему произволению, пожелал задействовать в этом и свой народ. Благодаря Богу мы, христиане, имеем призвание лучше этого - призвание небесное. Однако было бы близорукостью и непростительным недомыслием не увидеть чести в том, что израильтяне призваны были исполнить дело Бога - очистить землю Ханаана от всякого зла и всякой чумы, и это было важно не только для той местности, но и для всей земли; и таким злом являлись жители, населявшие землю Ханаана. Если вообще должен был существовать народ Бога, то на какой еще путь встал бы он, как не на путь очищения земли Бога от всяких оскверняющих мир хананеев? Поэтому и "предал Господь Аморрея в руки Израилю".
Заметьте всю прелесть этой истины. Именно к Богу обращался Иисус, а не к твари, ибо только его он почитал и только ему одному поклонялся. Как удивительно ясно поклонение любой твари, даже когда творение должно быть использовано чудесным образом! "И сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим". Да, то был памятный день во всех отношениях! Неверующие, несомненно, будут придираться к этому выводу, но у верующих он вызовет радость. Осмелюсь сказать вам, что у ученых в этом плане возникнут свои трудности, как это обычно бывает при их столкновении с тем, что они не в силах объяснить; и я боюсь, что мы едва ли сможем здесь им помочь. Истина заключается в том, что из любого затруднительного положения нас может вывести лишь вера в Бога и в его Слово. Давайте не будем пытаться измерять Бога трудностями, а будем измерять трудности Богом! Увы, над этим люди задумываются всегда в самую последнюю очередь!
Другой не менее замечательный факт состоит в том, что в этом случае Иисус обращается не только к солнцу(это было достаточно смелым - обращаться к солнцу с просьбой, чтобы оно остановилось), но и к луне. Луна не способна дать ощутимого притока света, когда солнце влияет на продолжительность дня. Поэтому следует искать другую и более вескую причину того, почему Иисус повелевал не только солнцу, но и луне остановиться, если, и я в этом нисколько не сомневаюсь, Иисуса направлял Бог в его столь необычном обращении к солнцу и луне, когда божественная сила пыталась задержать естественное движение солнца. Все мы знаем, конечно, что именно земля вращается; но Писание говорит не техническим языком науки, который не только вряд ли был бы понятен тем, для кого оно предназначалось, но и звучал бы неестественно в повседневном языке даже величайших философов. Сэр Исаак Ньютон говорил о восходе и заходе солнца точно так же, как сказал бы об этом явлении самый простой сельский житель, и был совершенно прав. Человек, поступающий иначе, лишен здравого смысла. Здесь же Иисус Навин использует только тот язык, который отвечает его цели. Однако это не объясняет его обращения к луне. Но если бы Бог не явил своей власти над луной и солнцем, тогда это было бы какой-то природной аномалией. Откуда Иисус Навин или какой-либо другой иудей, создавший эту книгу в Писании, мог узнать об этом явлении? Астрономия как наука тогда не была развита в такой степени, чтобы сопоставить эти две вещи, а для простого наблюдения этого явления достаточно было одного солнечного света. Но так это было. Тот, чья сила подействовала в ответ на зов, руководил голосом и пером написавшего эту книгу. Если бы могло произойти что-то неладное с солнцем, а не с луной, если бы движение луны не остановилось, и она продолжала бы двигаться подобно земле так, чтобы ясно была видна остановка движения солнца, то могла бы произойти неразбериха в солнечной системе. Поэтому мне кажется, что не может быть достаточного основания для придирок к Слову Бога, и этот случай, таким образом, один из примеров проявления мудрости и силы, несравненно превосходящей науку. Итак, именно это вера всегда обнаруживает в Писании.
Но следует обратить внимание еще на один факт. Всякий раз, когда вы слышите, как люди выдвигают научные факты против Писания, не бойтесь их. Ни один из этих людей не устоит перед вами, если вы только будете верны Слову Бога. Не спорьте с таковыми - в этом нет никакой духовной пользы, и вряд ли вам удастся почерпнуть из этого спора что-либо ценное; напротив, он может нарушить ваше душевное спокойствие, даже если мы и не доставим через него беспокойство другим. Но Слово Бога острее обоюдоострого меча, и его можно надлежащим образом использовать лишь с помощью Святого Духа. И Бог будет с вами, если вы будете верить в совершенство его Слова, и Он соблаговолит направить вас на истинный путь, если будете зависеть от него. Смотрите своим противникам прямо в лицо, слушайте все, что они скажут вам, но старайтесь противостоять им только написанным Словом Бога. Держитесь искренне его Слова и вы увидите, что эти трудности, подстрекающие против откровения, почти все возникают из-за неправильного истолкования того или иного отрывка, вырванного из своего контекста. Когда рассматривают этот отрывок, то обычно стараются осмеять человеческий голос, приказывающий солнцу остановиться, в то время как духовная истина чрезвычайно велика и прекрасна. Подобные насмешники никогда не думают о том, что Иисус Навин повелевает остановиться еще и луне, а еще меньше задумываются над значением того, о чем уже говорилось. Я использую только случай, который представлен нам в этом отрывке; но вы увидите, что этот принцип относится к любой части Слова. Читайте Слово, как верующие, а не как читают его сомневающиеся или не доверяющие Богу, ибо вы познали Бога; ибо оно питает вас и вы живете им; через него получили вы благословение, и оно ободряет вас в любом вашем горе; через него вы обрели мир и радость; через него освободились вы от всех ваших страхов, от недомыслия и грехов; с его помощью вы созерцаете славу Бога в лике Иисуса. Все это и еще большее вы обрели через него и с его помощью познали такое, чему науке вас никогда не научить, потому что ей никогда не постичь истинной божественной благодати и не научиться любви во Христе; более того, вы таким образом познаете самого Бога. В таком случае разве я не имею права сказать вам: "Возлюбленные братья, положитесь на это Слово до конца, в любом затруднении, какое бы ни возникло; примите его, устремив свой взгляд к небесам и к Богу, и Он не оставит вас во всякой вашей нужде"?
Но каков же главный смысл этого чуда, происшедшего в тот день?
Конечно, ни одно чудо не происходит без божественной или духовной причины на то. Я сомневаюсь, что в данном отрывке Библии имеет место простое указание на власть. И позвольте мне вдобавок изложить необходимые соображения о том, что обычно включает в себя понятие чуда. Люди постоянно утверждают, что оно означает временное прекращение действия законов природы. Такое понятие чуда на самом деле неправильно и заводит в тупик. Законы природы, как правило, никогда не прекращают действовать, даже временно; но Бог выводит из-под действия этих законов вещи или людей, на которых или которым Он желает показать свою особую цель. Например, чтобы показать это на конкретных примерах, описанных в Слове, вспомним, как Петр удерживался на поверхности воды или как железо было способно плыть. Здесь законы природы вовсе не прекращали на время действовать - они продолжали действовать. Повсюду мы видим, что железо тонет, и если бы кто-то другой осмелился следовать за Петром по воде, то, очевидно, не смог бы идти по ее поверхности. Поэтому здесь речь идет вовсе не о временном прекращении действия законов природы. Но Петр непосредственно божественной силой смог удержаться на поверхности воды, несмотря на эти общеизвестные законы природы. То есть он был выведен из-под воздействия этих законов, но сами законы не переставали действовать. То же самое можно сказать и о воскресении отдельного человека из мертвых до наступления дня Господа. Ничто не изменяется в законах смерти; но, несомненно, божественная сила вмешивается в жизнь любого человека, на которого временно не распространяется действие законов природы, и ничего более. Поэтому было бы ошибочным предполагать, что сами законы могут временно прекращать свое действие. Это наблюдение окажется весьма полезным для опровержения той софистики, какая довлеет над данной темой.
Но с какой целью Бог вмешался в данном случае? Зачем это необычное вмешательство? То было явно удивительное знамение до того момента, как Бог проявил личный интерес, Бог, который был не только Богом Израиля, но и, очевидно, небесным господином и владыкой всей земли. И это было продемонстрировано в тот день особым образом каждому человеку на земле, и продемонстрировано прежде всего в интересах Израиля. Но удивительнее всего было то, что это знамение было явлено, когда израильтяне вели себя довольно небезупречно и совершали ошибки. Благодать здесь была гораздо более явной, чем при переходе израильтян через Иордан. Она имела место в тот час, когда в ней больше всего нуждались, после того, как сыны Израиля согрешили и за это потерпели поражение перед лицом небольшого города Гая; эта благодать была явлена после того, как они были ужасно обмануты жителями города Гаваон. Поэтому стало очевидно, что народ Бога не обладал великой силой или большой мудростью, которыми мог бы похвалиться. Они не однажды попадали в затруднительное положение, и все от того, что не вопрошали Бога. Ни один враг не устоит и ни одно поражение не возымеет места там, где народ Бога покорно подчиняется ему. Но если мы отступим от Господа, то уж лучше нам потерпеть поражение, чем при таких обстоятельствах одержать победу. Если же победабудет достигнута ценой отступления от Господа, то вряд ли можно представить себе более глубокую западню. Нет, возлюбленные братья, куда гораздо лучше потерпеть поражение, страдать и быть втоптанными в грязь, чем позволить себе победить, будучи действительно далекими от Бога и оставшись без его руководства нами. Таким образом, становится понятен духовный смысл и значение этого чуда; и роль Бога в нем кажется мне полезной и весьма значимой для наставления его чад в наше время.
Мы подходим к цели главных уроков данной книги, касающихся "браней Господа", хотя в последней части книги Иисуса Навина об этом так много не говорится. В середине и конце десятой главы мы можем видеть то, как Иисус Навин обошелся с царями, взятыми в плен на этой земле, давая тем самым понять, что победа была одержана именем Бога, который полностью поверг все силы этого мира перед лицом своего народа. Пусть даже эти силы объединились для борьбы, но они должны были потерпеть крах, если Израиль надеялся на Бога. Крепости, города, армия, народ - все пали перед лицом Иисуса Навина. "И всех царей сих и земли их Иисус взял одним разом, ибо Господь Бог Израилев сражался за Израиля. Потом Иисус и все Израильтяне с ним возвратились в стан, в Галгал".
В следующей, 11-ой, главе описано еще несколько событий, о которых достаточно будет сказать несколько слов прежде, чем мы перейдем к обзору последней части данной книги. "Услышав сие, Иавин, царь Асорский, послал к Иоваву, царю Мадонскому, и к царю Шимронскому, и к царю Ахсафскому, и к царям, которые жили к северу на горе и на равнине с южной стороны Хиннарофа, и на низменных местах, и в Нафоф-Доре к западу, к Хананеям, которые жили к востоку и к морю, к Аморреям и Хеттеям, к Ферезеям и к Иевусеям, жившим на горе, и к Евееям, жившим подле Ермона в земле Массифе. И выступили они и все ополчение их с ними, многочисленный народ, который множеством равнялся песку на берегу морском; и коней и колесниц было весьма много. И собрались все цари сии, и пришли и расположились станом вместе при водах Меромских, чтобы сразиться с Израилем. Но Господь сказал Иисусу: не бойся их, ибо завтра, около сего времени..." Как милосерден Бог! Теперь и Он обращается к Иисусу Навину, а не просто Иисус Навин к нему, и мы имеем то и другое. Заметьте себе: мы имеем то и другое. Дело не только в том, что нам необходимо молиться, но и в том, чтобы мы слышали его Слово. Так пусть же никто в своем невежестве не пренебрегает этим Словом и не считает, что поскольку его Слово написано, то не сам Он обращается к нам. Какая разница, что оно написано? Все, что ни дано, идет нам на пользу. Если бы мы могли слышать Господа, непосредственно обращающегося к нам, но не имели всегда перед собой написанного им Слова, то разве мы бы этим выиграли? Нет, в таком случае мы, несомненно, проиграли бы. Именно поэтому наш Господь (в 5-ой главе евангелия по Иоанну) указывает на Писание как на оружие, используемое наряду с другими, и отдает предпочтение Слову написанному в сравнении со словом, непосредственно сказанным им. И это мы все знаем. Ветхий Завет никоим образом не может так глубоко вникнуть в истину, как вникают в нее слова, сказанные Господом и его апостолами; но Ветхий Завет в такой же мере является словом Бога, как и Новый Завет; авторы Ветхого Завета были так же вдохновляемы свыше, как и авторы Нового Завета; и хотя Бог сотворил небеса и землю, мы допускаем, что между ними существует большая разница.
Так и здесь, хотя написанное в Ветхом Завете так же поистине божественно, как и то, что написано в Новом Завете, тем не менее Бог в своем более позднем откровении соблаговолил представить все более глубоко и открыть людям куда более славные дела в соответствии со своим собственным совершенством, открывшимся в его Сыне, и не просто в той мере, в какой человек способенвоспринять это. И все же Господь Иисус, несмотря на все эти различия, говорит недоверчивым, и большинству из вас это должно быть хорошо известно, - что Он не ждет, когда его слова смогут убедить тех, кто пренебрегает Писанием. Если уж они не поверили в то, что написал Моисей, то поверят ли его словам?
Именно таким образом Он судит о неверующих - по их отношению к тому, что написано в Библии. Я тем более охотно использую этот факт, потому что многие простодушные люди могут подумать, что как бы замечательно было, если бы Господь сказал сейчас: "Поднимись завтра, и Я обеспечу тебе желанную победу". Но, возлюбленные братья, не забывайте, что хотя его слово может и не дойти до сердца и до глубины души в таком прямом и ясном виде, тем не менее, дав нам это Слово, над которым мы можем размышлять, которое можем осмысливать и с помощью которого можем молиться, вновь и вновь обращаясь с ним к Богу, Он не только раскрывает свои намерения и волю со всей убедительностью, но и делает это особенно по отношению к тем, кто по небрежности утрачивает его значение. Кто не знает, что слово или буква могут самым существенным образом изменить суть сказанного, если кто-то по небрежности или по недомыслию пропустит их? Бог предостерегает от этого в написанном им Слове, будь то молитва, в которой мы осмеливаемся просить совета у Господа, или сам Господь, предвосхищающий желания людей, - и то и другое верно; но это верно не просто само по себе, но по отношению к нам; и, как мы видим, даже в более полной и определенной мере верно в отношении нас. Давайте не будем жаловаться, будто мы не можем рассчитывать на то, что Бог направит нас на истинный путь своим Словом. Ведь Он дал нам не меньше, как своего Духа, через которого мы можем постигнуть многое, даже его глубины. Здесь же Бог говорит Иисусу Навину: "Не бойся их, ибо завтра, около сего времени, Я предам всех (их) на избиение (сынам) Израиля; коням же их перережь жилы и колесницы их сожги огнем". "Иисус и с ним весь народ, способный к войне, внезапно вышли на них к водам Меромским и напали на них. И предал их Господь в руки Израильтян, и поразили они их, и преследовали их до Сидона великого и до Мисрефоф-Маима, и до долины Мицфы к востоку, и перебили их, так что никого из них не осталось, кто уцелел бы. И поступил Иисус с ними так, как сказал ему Господь: коням их перерезал жилы и колесницы их сожег огнем".
Хорошо известно, что немало людей затрудняется понять те чрезвычайные меры, к которым прибегнул Иисус Навин, исполняя волю Бога. Та чрезмерная жестокость, с которой израильтяне расправились с жителями земли Ханаана, потрясла многих. Но люди забыли или не знают, что эти самые жители Ханаана являлись самыми дерзкими врагами Бога, откровенно развращенными и самыми бесстыдными, какие только могут быть на земле; они вели себя весьма непристойно не только в нравственном отношении, но они к тому же являлись отъявленными идолопоклонниками; они были главными инициаторами и покровителями чудовищных преступлений, которые так укоренились в их среде. Если Бог хотел поселить на этой земле потомков Авраама и сделать их своим народом, то можно ли было терпеть присутствие среди них тех, кто погряз в преступлениях и идолопоклонстве и мог втянуть в эти злодеяния израильтян? Повторяю, хананеи могли бы уйти куда-нибудь с этой земли, если не желали раскаиваться в своих злодеяниях. Ведь им давно было известно, что Бог задумал поселить свой народ на земле Ханаана. Поэтому их действия можно было считать не иначе как бунтарскими, их неверие было упорным, коль они не желали повиноваться Богу; ибо Бог задолго до этого ясно объявил о своем намерении. Но тогда, как сказано в книге Бытие, "мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась". В то время Бог выжидал, пока его народ в целях воспитания пройдет через рабство и беды. Сатана вырабатывал в аморреях отвратительноепристрастие к беззакониям. Мера их беззаконий наполнилась, когда божественные отношения с Израилем должным образом созрели и народ Бога был готов к введению в обетованную землю.
Очевидно и то, что Бог готов был в разные времена судить этот мир так же сурово и по большому счету, как и во времена потопа. Если Бог твердо был намерен судить грешную землю, то, несомненно, Он мог позже использовать израильтян в качестве орудия своего суда, чтобы наказать жителей той земли, которую Он уготовил для израильтян. Кроме того, на этом страшном примере израильтяне должны были привыкнуть к ощущению того, что всякое беззаконие, всякое развращение, всякое идолопоклонство и всякий бунт противны Богу. То, что они должны были сделать, имело духовное значение - воспитывало их души и указывало пути, строго дисциплинируя их. Но что побуждало их к этому? Если Бог так беспощадно покарал жителей Ханаана, то разве пощадил бы Он за беззакония израильтян? Порицая первых, Он хотел повлиять на совесть вторых. И Бог, как нам известно, еще более решительно и без промедления наказал свой собственный народ, когда они вслед за язычниками стали совершать некоторые из этих ужасных преступлений. Фактически своей собственной гибелью сыны Израиля были обязаны тому, что не смогли до конца исполнить волю Бога в отношении жителей Ханаана, возможно, поддавшись лени и робости, а в некоторых случаях проявив дружелюбие к врагам, хотя я не сомневаюсь в том, что они весьма часто делали это, ибо на самом деле не вникали должным образом в намерение Бога относительно данного дела. Таким образом, израильтяне не были требовательны к себе в такой же степени, как к аморреям, и вскоре забыли Бога.
С того самого момента, как вы познаете Господа, оставьте все внешнее тому, кто позаботится о вас. Не бойтесь исполнять его волю. Вас могут обвинить в грубости, вас могут посчитать неспособными к любви - пусть вас это не тревожит. Продолжайте делать то, что считаете необходимым для исполнения воли Бога. Он оправдает вас как исполняющих его волю, хотя, возможно, и не сразу. Вера должна пройти испытания, и терпение должно достигнуть совершенства.
Поэтому мы видим, что Бог в то время укреплял дух Иисуса Навина, чтобы тот до самого конца исполнил волю Бога. Все главные города Ханаана были прокляты и всякая дышащая тварь в них была истреблена. "Как повелел Господь Моисею, рабу Своему, так Моисей заповедал Иисусу, а Иисус так и сделал: не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Господь Моисею. Таким образом Иисус взял всю эту нагорную землю, всю землю полуденную, всю землю Гошен и низменные места, и равнину и гору Израилеву, и низменные места, от горы Халак, простирающейся к Сеиру, до Ваал-Гада в долине Ливанской, подле горы Ермона, и всех царей их взял, поразил их и убил. Долгое время вел Иисус войну со всеми сими царями". Они могли интриговать, они могли сопротивляться некоторое время, но уже не могли препятствовать, ибо они имели дело не столько с Иисусом Навином, сколько с самим Богом. "Не было города, который заключил бы мир с сынами Израилевыми, кроме Евеев, жителей Гаваона: все взяли они войною; ибо от Господа было то, что они ожесточили сердце свое и войною встречали Израиля". Нельзя думать, будто Бог специально озлобил их, но именно Бог сделал так, что, будучи злыми и безразличными к его предостережениям и его воле, они не захотели поверить в угрожающую им опасность и, не видя ее, сами в конце концов пришли к своей гибели.
Бог никогда не делает человека грешником, но когда люди злы и грешны и идут на поводу у своих похотей и страстей, Бог может закрыть им глаза, и они не заметят собственного недомыслия в своих делах и не почувствуют грозящей им опасности, пока их истребление не станет духовной необходимостью. Но эти состязания заслуживали того, чтобы на них обратили внимание еще до прихода израильтян; это не было тяжелым испытанием, поскольку они дерзко сопротивлялись исполнению воли Бога и заслуженно пострадали за это таким необычным образом. Они заслуживали страданий еще до того, как вступили на этот путь, который привел их к неизбежной гибели.
И это было справедливо, "ибо от Господа было то, что они ожесточили сердце свое и войною встречали Израиля - для того, чтобы преданы были заклятию и чтобы не было им помилования, но чтобы истреблены были так, как повелел Господь Моисею. В то же время пришел Иисус и поразил Енакимов на горе, в Хевроне, в Давире, в Анаве, на всей горе Иудиной и на всей горе Израилевой; с городами их предал их Иисус заклятию; не осталось (ни одного) из Енакимов в земле сынов Израилевых, остались только в Газе, в Гефе и в Азоте. Таким образом взял Иисус всю землю, как говорил Господь Моисею, и отдал ее Иисусу в удел Израильтянам, по разделению между коленами их. И успокоилась земля от войны". Именно так будет и в грядущем: будут война и сопротивление, но будут воевать ради мира и покой настанет для народа Бога.
Далее, в 12-ой главе, нам представлен перечень всех царей, побежденных Израилем, и их царства; все описано в подробностях. Это как бы ретроспективный взгляд на те победы, которые одержали сыны Израиля и логическое завершение первой части данной книги.
Во второй части книги говорится уже не столько о "бранях Господа", сколько детально описывается распределение между израильтянами участков уже завоеванной земли. Израильтяне уже завоевали часть земли Ханаана, но оставалось много заклятых народов, которые еще не были выведены из земли, переданной Богом в наследие Израилю. На этом я не буду подробно останавливаться, а лишь упомяну об этом. Мы сейчас бегло остановимся на тех важных принципах, которые лежат в основе этого.
Итак, в 12-ой главе дается краткий обзор всех завоеваний Израиля: прежде всего тех, которые совершил Моисей на той стороне Иордана (ст. 2 - 6), затем - побед, одержанных Иисусом Навином на этой стороне Иордана (ст. 7 - 24). Однако заметим, что здесь упомянуты цари. Они были истреблены, поскольку их народы не подчинились должным образом, и их собственность перешла к израильтянам; тем не менее мы должны видеть различие между правом и действительным вступлением в него, о чем говорится в следующей части данной книги.
Для верующего не должно быть сомнений в том, оправдано ли завоевание израильтянами земли Ханаана; и напрасны стремления иудеев или христиан смягчить это дело. Речь идет о справедливом мщении на земле, а не о гневе с небес; тем более что, как и в евангелии, благодать не правит посредством праведности. Было бы неубедительным предположение о том, что, если мы полагаемся на Писание, Иисус Навин мог предложить жителям ханаанской земли заключить с ними мир или спастись бегством, а война была нежелательной альтернативой; также нет оснований предполагать, что в случае их капитуляции израильтяне могли бы пощадить жителей ханаанской земли, даже если они и оказывали милость отдельным из них в порядке исключения. Жители Ханаана самым серьезным образом были обречены на полное истребление. И им мстили не израильтяне, а Бог, который соблаговолил сделать свой народ исполнителем приговора.
С другой стороны, следует задуматься над тем, что сказано в книге Второзаконие, 32-ой главе, 8-ом стихе: "Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сыновей человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых". Бог мог бы закрепить за сыновьями Авраама право на весь мир, но Он соблаговолил закрепить за ними лишь землю Ханаана. Это вовсе не иудейская басня, но явленная воля Бога; и было уже ясно с того времени, как был призван Аврам, что земля эта, как вскоре и оказалось, ханаанская земля, должна была стать землей сыновей Авраама, сколько бы ни пришлось избранному народу ожидать ее (Быт. 15). Поэтому Писание вовсе не собирается умалчивать о намерении Бога взять эту землю и передать ее израильтянам, хотя Он также желал, чтобы некоторое время, пока эта земля находилась в руках хананеев, отцы израильтян были странниками и скитались по ней.
Наряду с этим появилась духовная необходимость в наказании жителей, населявших в то время ханаанскую землю (Быт. 15, 16). Эта необходимость была не природной, а была установлена свыше Богом для того, чтобы уничтожить врага. Но по этой самой причине было бы абсурдно оспаривать то, что ветхозаветный Бог имеет тот же самый характер и действует подобно новозаветному Богу до тех пор, пока земная справедливость не уподобится небесной благодати. Если богословы одобряют ту иллюзию, будто нет особой разницы между божественным ветхозаветным и новозаветным домоустроениями и что первое отличается лишь по форме, а в остальном имеет существенно много общего с новозаветным, то они играют на руку неверию; мы только должны помнить, что первое было хорошо для своего времени, а последнее будет совершенным вовеки.
Несомненно, с тех пор, как грех обнаружился в этом мире, Бог справедливо мстит и наказывает грешников. Разорение городов на равнинах этой земли является недвусмысленным тому свидетельством. То же самое можно сказать и о наказании израильтян в пустыне, как в обетованной земле, - об этом свидетельствовало все, вплоть до разрушения Иерусалима римлянами. Но времена Нового Завета не обязательно отождествлять с новозаветными принципами, как и провиденциальное управление в этом мире нельзя путать с принципами христианства, а временный суд - с осуждением тайн души, результатом которого будет огненное море.
Но каждый христианин должен понимать, что Бог был полностью оправдан за то, что наказал беззаконие, которое явили жители земли Ханаана; ибо, действительно, та земля, как выразительно сказано в Писании, не могла не извергнуть своих жителей за их вопиющее идолопоклонство и за их чудовищные, почти неописуемые злодеяния. Их не раз предостерегали; предостережением было исполнение приговора над самыми отъявленными беззаконниками в ханаанской земле в самом начале отношений Бога с их отцами, а затем вновь в конце, когда сыны Израиля были выведены из Египта через пустыню и были явлены чудеса, которые могли повлиять на их совесть, какими бы дерзкими они ни оказались в конце.
Но было бы насмешкой утверждать, что действенный принцип евангелия - страдание за праведность и во имя Христа - не находится в прямом противоречии с призывом израильтян, назначенных привести в исполнение божественный гнев. Христианин обязан лучше других знать, сомневаться ли в правильности прошлого или уподоблять его настоящему. Мы обязаны также знать, что сам Господь Иисус, несомненно, явится вновь не только для того, чтобы взять нас с собой, чтобы мы пребывали с ним в доме его Отца, но и чтобы судить своих противников, будь они иудеи или язычники, или же притворно исповедующие христианство; ибо Бог собирается судить живущих в этом мире через того самого человека, которого Он воскресил из мертвых, - через Иисуса Христа, нашего Господа.
Именно смешение этих двух ясных принципов наносит такой вред и приводит к тому, что христиане начинают любить жизненные блага и привязываются к миру, а неверующие обретают возможность за спиной у них насмехаться над ними. И только те, кто следует этим принципам, не смешивая их, разумно придерживаются данной истины и не допускают проникновения неверия, потому что сохраняют себя отделившимися от мира ради Христа.
Никогда у собрания не будет обоюдоострого меча, чтобы свершить мщение на небесах. Но эта честь уготовлена для всех иудейских святых - не для христиан. Мы будем к тому времени прославлены. Единственная месть, которую сможет справедливо исполнить собрание, носит духовный характер (2 Кор. 7; Еф. 6). Было бы сущей путаницей делать подобные намеки на предмет благовествования и толковать их как состояние гибели язычников от меча Духа, превращая их вражду в дружелюбие. Бог ясно дал понять в своем Слове, что сначала должен свершиться суд провиденциальный, который завершится гибелью Вавилона, а затем произойдет вторжение самого Господа и Он свершит мщение в конце настоящего домоустроения, и затем наступит его царство и тысячелетний мир. Но все это ясно из толкований евангелия, а также из положения вещей в вечности.
Любопытно будет заметить, как современные раввины подходят к этому вопросу в современном богословии. Они вновь не считают обязательным исполнение божественного мщения в прямом и ясном смысле этого слова в конце этого века. Те и другие смягчают краски, одни ради иудеев, другие ради христиан, заменяя серьезные угрозы Бога своего рода увещеванием, говоря, что завоевание должно осуществиться не насилием извне, но через утверждение истины и справедливости, через посрамление приверженцев лжи и разврата. Увы! Здесь мы имеем дело не просто с насмешниками из неверующих, но с подлинными, хотя и половинчатыми и абсолютно не думающими, верующими, которые перестали понимать и нести истинное свидетельство в собрании Христа, отвергнутого в этом мире, но прославленного на небесах.
Таким образом, они сами не устояли против соблазна и поддались влиянию этого мира вместо того, чтобы укрепить свое истинное положение - положение целомудренной девы, обрученной Христу, вопреки миру, через который мы идем, отвергнутые им, в ожидании того, когда будем взяты от мира и вознесены в сретение Господу, и Он явится вершить свой суд над миром.
В 13-ой главе Бог говорит Иисусу Навину: "Ты состарился, вошел в лета преклонные, а земли брать в наследие остается еще очень много". Бог ревновал своего раба и побуждал его к выполнению своей миссии. Ибо израильтяне были ленивы: они медленно завладевали всем тем, что даровал им Бог. Они пожелали отдохнуть, как только обрели достаточно, чтобы хватило на жизнь. Но не таково было намерение Бога относительно их, а тем более нас. Он желает видеть нас заботящимися о вещах другого рода, более того, о делах Иисуса Христа; ибо действительно все принадлежит нам, и чем больше мы обретаем это в силе веры, тем больше прославляем его и благославляем собрание. Ибо нет лучшего в помощи другому святому, чем одержать победу над сатаной и усовершенствоваться самим.
Поэтому так подробно описывается оставшаяся земля: "Все округи Филистимские и вся земля Гессурская. От Сихора, что пред Египтом, до пределов Екрона к северу, считаются Ханаанскими пять владельцев Филистимских: газский, азотский, аскалонский, гефский, екронский и аввейский; к югу же вся земля ханаанская от Меары сидонской до Афека, до пределов аморрейских, также земля Гевла и весь Ливан к востоку солнца от Ваал-Гада, что подле горы Ермона, до входа в Емаф. Всех горных жителей от Ливана до Мисрефоф-Маима, всех сидонян Я изгоню от лица сынов Израилевых. Раздели же ее в удел Израилю, как Я повелел тебе; раздели землю сию в удел девяти коленам и половине колена Манассиина". Таким образом, Иисусу велено разделить еще даже не отвоеванную у жителей землю. Какой ободряющий призыв продвигаться без страха! Разве Бог не достоин доверия? Тем не менее Он желает, чтобы его народ сражался за ханаанскую землю не ради спасения из египетской земли, но ради своего наследия в земле обетованной - сражался как умерший и воскресший вместе со Христом, благословенный всяким духовным благословением в нем на небесах.
И очень точно Бог указывает на границы уделов, которые Он даровал им, и на тех врагов, которых израильтяне должны были изгнать с их прежних владений; Он даже соблаговолил точно указать тот удел, который получили два с половиной колена еще при жизни Моисея, хотя это было еще не полное наследие народа Бога.
Мы также можем заметить, что, как и раньше, в этой главе указывается на то, что колено Левия осталось по воле Бога без такого удела в обетованной земле. Жертвы Бога Израиля суть удел их, как сказал им Бог. Служители Бога находились в особом положении по сравнению с остальным народом Бога и были призваны являть особую веру, как Он постановил и говорил о них. Если они потерпели в этом неудачу, то стоило ли удивляться тогда, что их слова не имели особого влияния?
В 14-ой главе мы узнаем о том, как священник Елеазар и Иисус Навин вместе с начальниками и родоначальниками колен по жребию делили землю Ханаана. Первый, кто предстает перед нами, - это Халев вместе с сыновьями Иуды, который напоминает Иисусу Навину о том, что Бог говорил Моисею в отношении Халева и Иисуса в Кадес-Варни. Благодаря своей вере Халев и теперь был крепок и силен, хотя сорок пять лет прибавилось к тем его сорока годам. Пребывая в вере и будучи вместе с тем искренним и простодушным, как всегда, Халев попросил, чтобы ему отдали гору, о которой Бог говорил в тот день: "Ибо ты слышал в тот день, что там (живут) сыны Енаковы, и города у них большие и укрепленные; может быть, Господь (будет) со мною, и я изгоню их, как говорил Господь. Иисус благословил его, и дал в удел Халеву, сыну Иефонниину, Хеврон". Халев является выразительным примером укрепления Богом и могуществом его силы ради брани (ср. Еф. 6, 10. 12), как до этого являлся примером всякого терпения и великодушия в пустыне (Кол. 1, 12). Слова "может быть, Господь (будет) со мною..." нисколько не вызывают сомнений в том, что Он будет рядом и поможет Халеву сохранить надежду на Бога, но являются благочестивым и пристойным выражением недоверия Халева к себе самому. И опять замечу, что в этом поступке Халева нет никакой алчности, а только уверенность в Боге, который заставляет его еще больше ценить то, что Он обещал дать. Мы не можем слишком сильно желать небесного: требование Халева отвечает на это за нас. И это станет еще более очевидным, если мы вспомним, что ужасные сыновья Енака пребывали там со своими большими и укрепленными городами, вопреки которым Халев должен был вырвать этот удел из их рук, но, с другой стороны, их город впоследствии был отдан левитам.
Халев был поистине непритязательным человеком, или, скорее, истинно верующим; и он бесстрашно боролся за то, чтобы наступил мир, а не из любви к брани. "И земля успокоилась от войны", - говорит Дух по этому поводу. И действительно, от недостатка веры пришлось так долго вести брань; если бы не это, сыны Израиля скорее бы овладели той землей, которую даровал им Бог, и враг исчез бы, как только они положились бы на Бога.
В 15-ой главе говорится уже не о колене Рувима, а о жребии колена сыновей Иуды, выпавшем им. Очень значительный удел отводился им, независимо от особой части Халева, как прослеживается в данной главе: от Мертвого моря до египетского потока, к Иерусалиму на север и до великого моря на западе. Однако он был несколько изменен с введением впоследствии Симеона, как мы увидим далее. Но здесь опять упоминается о Халеве (поскольку он имел часть среди сыновей Иуды), особенно о его щедрости к своей дочери Ахсе, которую он отдал в жены Гофониилу. Таким образом, жребий Бога в первую очередь выпал царскому колену и ему было оказано предпочтение согласно божественному намерению и предсказанию Иакова. Благодать видит разницу.
В 16-ой главе говорится о жребии, выпавшем сыновьям Иосифа, то есть Ефрему и половине колена Манассии (ср. Быт. 48). Они получили согласно заслугам их отцацентральную часть земли Ханаана от Иордана до Средиземноморья. Но здесь мы обнаруживаем еще большую неудачу, чем ту, о которой сказано в конце 15-ой главы. Ибо сказано, что "Хананеи жили среди Ефремлян до сего дня", в то время как ранее было сказано об иевусеях или жителях Иерусалима, что они живут с сыновьями Иуды. Разница, однако, заключалась в том, что сыновья Иуды не смогли изгнать иевусеев, в то время как хананеи живут среди ефремлян и по сей день, платя им дань. Иосиф был не прав в своем толковании этого случая; ибо он велел сыновьям Вениамина, которым принадлежал Иерусалим, чтобы они разрешили его жителям платить дань и чтобы остальные колена, подражая Вениамину, делали то же самое. Писание указывает на это. Сыновья Иуды не могли изгнать всех иевусеев, а сыновья Ефрема просто не стали изгонять хананеев, и эти последние обратили свою небрежность в источник выгоды.
Продолжая далее, в 17-ой главе, как и следовало ожидать, мы узнаем о жребии, выпавшем колену Манассии как первенцу Иосифа; мы также вновь слышим о том, что среди прочих, получивших удел, были дочери Салпаада. И все же сыновья Манассии не могли выгнать жителей городов той земли, и хананеи остались жить в земле (ст. 12). Если бы Манассия обратился к Богу, то упорство хананеев было бы сломлено. "Когда же сыны Израилевы пришли в силу, тогда хананеев сделали они данниками, но изгнать не изгнали их". Сыновья Манассии заботились о собственной выгоде, но не проявляли заботы о слове Бога. Лишенные веры склонны жаловаться, как сыновья Иосифа жаловались Иисусу Навину, о чем мы узнаем из 14-ого стиха: "Почему ты дал мне в удел один жребий и один участок, тогда как я многолюден, потому что так благословил меня Господь?" Иисус Навин ответил им в тон, что если они многолюдны, то почему бы им не пойти в леса и не расчистить себе место для жилья? Они же возразили ему, говоря, что горы им было бы недостаточно и что у всех хананеев, живущих в долине, есть железные колесницы, на что Иисус им заметил, вновь обращаясь к Ефрему и Манассии: "Ты многолюден и сила у тебя велика; не один жребий будет у тебя: и гора будет твоею..." Он не отклоняет свое прежнее решение и ничего не прибавляет к уже сказанному, тем более он не потакает их тщеславному малодушию или их инертности.
В 18-ой главе говорится о том, что "все общество сынов Израилевых собралось в Силом, и поставили там скинию собрания". Пять колен Израиля уже вступили в свои уделы, а семи коленам еще предстояло получить свой удел. Какое олицетворение недостатка сил и энергии (несмотря на явные признаки присутствия Бога), не позволяющего израильтянам этих колен выступить против хананеев по слову Бога - более того, по его повелению!
Сам тот факт, что эта земля была подчинена Израилю, становится западней. То же самое произошло даже с апостолами, не говоря уже о собрании в дни апостолов. "О, род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? " - восклицает Господь, опечаленный их неверием, а не их явной слабостью или силой их противников. Он с лихвой отвечает на их нужды и просьбы; но каков может быть и должен быть итог, если его собственный народ не хочет воспользоваться его присутствием, его любовью и силой? Его раб вновь взывает к нему и принимает меры, отвечающие сложившейся обстановке. "И сказал Иисус сынам Израилевым: долго ли вы будете не радеть о том, чтобы пойти и взять в наследие землю, которую дал вам Господь Бог отцов ваших? дайте от себя по три человека из колена; я пошлю их, и они встав пройдут по земле и опишут ее, как надобно разделить им на уделы, и придут ко мне; пусть разделят ее на семь уделов; Иуда пусть остается в пределе своем на юге, а дом Иосифов пусть остается в пределе своем на севере; а вы распишите землю на семь уделов, и представьте мне сюда: я брошу вам жребий здесь пред лицем Господа Бога нашего; а левитам нет части между вами, ибо священство Господне есть удел их; Гад же, Рувим и половина колена Манассиина получили удел свой за Иорданом к востоку, который дал им Моисей, раб Господень". Он не только желал пробудить в своем народе ощущение того, что они обязаны завладеть землей, но и заставить их наилучшим образом привыкнуть к мысли о том, что именно Бог распорядился их жребием. Особо укреплялось обособленное положение тех, кто был отделен для служения во святилище, - поразительное свидетельство в среде земного народа.
Земельная опись была сделана соответственно их обследованию и описанию этой земли (ст. 8, 9). "Иисус бросил им жребий в Силоме пред Господом, и разделил там Иисус землю сынам Израилевым по участкам их".
Затем описывается жребий, выпавший колену сыновей Вениамина; о нем и говорится далее с указанием пределов и границ вплоть до конца данной главы (ст. 11 - 28).
"Второй жребий вышел Симеону", и об этом в таком же ключе говорится в начале 19-ой главы (ст.1-8). Но вдобавок здесь сказано о том, что удел колену сыновей Симеона был выделен от участка сыновей Иуды; поскольку участок последних был слишком велик для них, то сыновья Симеона получили свой удел среди их удела (ст. 9).
Третий жребий выпал сыновьям Завулона по их племенам; их пределы описаны в стихах 10 - 16.
На четвертом месте, согласно выпавшему жребию, были сыновья Иссахара, о чем написано в стихах 17 - 23; на пятом - колено сыновей Асира, как сказано в стихах 24 - 31, на шестом - колено сыновей Неффалима (ст. 32 - 39) и на седьмом - сыновья Дана, как указано в стихах 40 - 48.
В стихах 49, 50 прекрасно сказано о том, что "когда окончили разделение земли, по пределам ее, тогда сыны Израилевы дали среди себя удел Иисусу, сыну Навину [и это еще не все]: по повелению Господню дали ему город Фамнаф-Сараи, которого он просил, на горе Ефремовой; и построил он город и жил в нем". Своекорыстие не было присуще Иисусу Навину, как и Моисею. Каждый имел свою часть того, что было даровано вождю израильтян, - слово Бога, ходатайство Иисуса и дар Израилю, - но не прежде, чем было закончено разделение их земли.
В 20-ой главе мы в последний раз слышим о городах-убежищах, о которых мы не раз слышали в книгах Моисея; и я нисколько не сомневаюсь, что указание здесь на их условное место встречи само по себе связано с намерением Иисуса Навина. Здесь дается намек на место, уготовленное Богом своему народу после того, как они потеряют землю, за виновность в непреднамеренных убийствах и без всякой ненависти, поскольку благодать вскоре учтет, когда отступники и мятежники погибнут за свои грехи, что были и благочестивые среди иудеев. "И кто убежит в один из городов сих, пусть станет у ворот города и расскажет вслух старейшин города сего дело свое; и они примут его к себе в город и дадут ему место, чтоб он жил у них; и когда погонится за ним мстящий за кровь, то они не должны выдавать в руки его убийцу, потому что он без умысла убил ближнего своего, не имел к нему ненависти ни вчера, ни третьего дня; пусть он живет в этом городе, доколе не предстанет пред общество на суд, доколе не умрет великий священник, который будет в те дни. А потом пусть возвратится убийца и пойдет в город свой и в дом свой, в город, из которого он убежал". Иудей вернется, когда завершит свою посредническую миссию священник, которую сейчас исполняет для нас за завесой. Пока Он, пребывая теперь на небесах, ходатайствует за нас как истинный "великий священник" в доме Бога, человекоубийца пребывает за пределами его владений; но когда его посредническая миссия завершится, Израиль, все израильтяне, оставшиеся в тот день, будут восстановлены и спасены.
В 21-ой главе дается перечень сорока восьми городов с предместьями, включая вышеназванные шесть городов-убежищ, которые были отданы левитам. "Таким образом отдал Господь Израилю всю землю, которую дать клялсяотцам их, и они получили ее в наследие и поселились на ней. И дал им Господь покой со всех сторон, как клялся отцам их, и никто из всех врагов их не устоял против них; всех врагов их предал Господь в руки их. Не осталось не исполнившимся ни одно слово из всех добрых слов, которые Господь говорил дому Израилеву; все сбылось".
В 22-ой главе Иисус Навин призывает колено Рувима, колено Гада и половину колена Манассии, чтобы благословить их и отпустить в землю их владения. Возвратившись в свои владения за Иордан, они соорудили там жертвенник, "жертвенник большой по виду". И, услышав об этом жертвеннике, сыны Израиля тотчас собрались всем обществом в Силом, чтоб идти против них войной. Но прежде, чем идти войной, они "послали... Финееса, сына Елеазара, священника, и с ним десять начальников, по начальнику поколения от всех колен Израилевых", которые обвинили сыновей Рувима, сыновей Гада и половину колена Манассии в преступлении пред Богом Израиля и отступлении "от Господа". Они, кроме того, осознавали необходимость сплоченности сынов Израиля во славу того, кто пребывал среди них, и настаивали на том, чтобы их братья устыдились беззакония Фегора и греха Ахана, предлагая им во владение землю на другой стороне Иордана, если теперешняя земля их владения казалась им нечистой. На что два с половиной колена призвали Бога Израиля в свидетели того, что они и не замышляли беззакония и не восставали против Бога и что соорудили жертвенник не для того, чтобы приносить на нем всесожжения отдельно от жертвенника Бога, но для того, чтобы сыновья их не переставали бояться Бога, "чтобы он между нами и вами, между последующими родами нашими, был свидетелем, что мы можем служить Господу всесожжениями нашими и жертвами нашими и благодарениями нашими, и чтобы в последующее время не сказали ваши сыны сынам нашим: нет вам части в Господе". Эти слова успокоили их разгневанных братьев, которые признались, что теперь они избавлены от руки Бога, потому как не совершили их братья преступления, которого они опасались. Было ли это измышлено человеком или нет (ибо в божественных делах это всегда опасно, так как подменяет веру в Бога и воспоминания о нем) - это другой вопрос.
В 23-ей главе Иисус Навин призывает всех сынов Израиля, старейшин, начальников, судей и надзирателей и напоминает им о том, что Бог сделал для них и что сделает еще, если они останутся верными ему, но одновременно предостерегает их от сообщения с хананеями, а также от всякого следования их религиозным обрядам; ибо если они пристанут к хананеям и вступят с ними в родство, то они сами (а не их враги) будут истреблены с этой доброй земли, которую Бог дал им.
В 24-ой главе Иисус Навин дает свои последние наставления сынам Израиля. Здесь мы узнаем одно удивительное обстоятельство, о котором прежде никогда не говорилось в Писании. Оказывается, их отцы были идолопоклонниками, то есть служили иным богам, даже Фарра, отец Авраама и отец Нахора. Они жили по ту сторону реки (по-видимому, Евфрата), когда Бог взял Авраама как корень обетования и от него начал род, размножив его семя. Затем Иисус напоминает, что Бог вывел народ Израиля из Египта, заботился о нем в пустыне, даровал ему в удел землю, постоянно являя свою благодать, учитывая которую, Иисус призывает их к верности Богу; и народ в ответ признает милость Бога и отрекается от всех других богов. Но Иисус Навин дает им знать, что они не смогут служить Богу, но они упорно повторяли, что будут служить только ему одному. И Иисус Навин заключил в тот день с народом завет, вписал слова в книгу закона Бога и положил большой камень под дубом во свидетельство тому, что иудеи не отвергнут своего Бога. Затем Иисус отпустил народ, а после этого Иисус Навин умер. "И служил Израиль Господу... во все дни старейшин, которых жизнь продлилась после Иисуса".
Кости Иосифа схоронили в Сихеме, на поле, которое Иаков купил у сыновей Еммора, отца Сихема. Естественно, упоминается о погребении Иисуса Навина на горе Ефрема, как и о том, что Елеазар, сын Аарона, после смерти был похоронен на холме Финееса, его сына, который был дан последнему на все той же горе Ефрема. Как и надеялся Иосиф, Иисус ввел народ Израиля в обетованную землю, как и Моисей вывел их из Египта. Но еще более великий свершит дело куда более значительное, когда придет его время.